За те сутки, которые Румпельштильцхен дал ей отдохнуть, что-то изменилось в Медее. Она не собиралась думать о причинах, будь то мифическое влияние Бесконечного леса, тяжесть ответственности перед третьим, последним испытанием, или сорвавшуюся с их губ связку "Наставник" - "Твой учитель". Совсем скоро её жизнь должна была перевернуться, знаменуя успех или погребая под поражением, но сколько можно бояться? Ей нечего терять, кроме самой возможности воплотить в жизнь призрачное будущее, которое себе нафантазировала. За её спиной пустота, пропасть, выжженное поле прошлого. О ней некому вспоминать, сожалеть, оплакивать. Она была уверена, что мать, как только узнала о смерти мужа Медеи, похоронила её, посчитав, что та окончательно стала чудовищем. А не вздрагивает ли мать по ночам, слыша случайные скрипы старых половиц, решив, что дочь пришла и за её жизнью? Медея не хочет знать ответ, ей хватает, что наверняка ещё и не в одной деревне её имя сродни беде, неприятностям, проклятью, которое испортило, оборвало некоторым жизнь. Этот последний свободный день Медея и впрямь гуляла по лесу и вспоминала свою прежнюю жизнь, осознавая, что ни за что не вернётся к ней. Лучше смерть. Да, она не предел мечтаний в качестве ученицы. Медея до сих пор боится проявить свою силу, словно кто-то может это увидеть, узнать, обвинить, осудить, но она умеет быть верной и старательной. Ей нужно стать ученицей Румпельштильцхена, чтобы узнать себя настоящую. Ту, что всё время скрывалась в тени чужих надежд, неоправданно загнанную, оклеветанную, вынужденную от отчаянии, непонимания и боли совершить ошибку, стоившую ей слишком дорого - жизни ребёнка. Медея слишком долго бежала. Пора остановиться, выдохнуть и побороться за то, что хочет. Это не испытание Румпельштильцхена, это испытание её судьбы. Сможет - значит, достойна жить. Нет - там ей и место, под землёй. Медея ничуть не кривила душой, когда сказала Тёмному не спасать её. Она не захочет смотреть ему в глаза после провала, не сможет слушать слова, которые тот захочет сказать, прежде чем прогнать. Пусть лучше так. Ну разве что Румпельштильцхен захочет себе новый стол.
    Медея почти не спала, даже и не пытаясь себя мучать жалкими попытками уснуть. Да и зачем? Спокойное бодрствование давало ей больше сил, чем безумные кошмары. Так она хотя бы контролировала свою фантазию и бессмысленное желание суеты в подготовке. Медея приказала себе ни на что не надеяться, а жить здесь и сейчас. В эту секунду принимать решения. Да и в конце концов, сколько можно вести себя, как глупая девчонка? У неё есть цель и есть магия, с помощью которой она должна её добиться. Всё просто и никаких вариантов, поэтому сердце бьётся ровно, настраивая на борьбу. Бежать больше некуда.
- Ваше Темнейшество, рада Вас видеть, - искренне улыбнулась Медея, когда Румпельштильцхен появился рядом. Она уже была готова - лишь удобная походная одежда и никаких запасов воды, еды или ещё каких подручных средств, которые Медея набирала все предыдущие испытания. Это было другим. Особенным. Решающим. Всё, что ей нужно - это она сама. - Разве Вы не слышали моих молитв? - сразу же, как только они появляются на новом месте, Медея деланно удивляется, мол, как же так, я старалась, но это отнюдь не издевательство - её голос звучит ровно, сообщая, что так или иначе, но она думала о нём. Сердце предательски, не поддаваясь никакому контролю, ускоряет свой ритм, заставив вид вокруг заиграть новыми красками, стать чётким, чтобы она поняла - теперь всё реально. Никакой глупой надежды. Приказала себе Медея, искоса посмотрев на Румпельштильцхена. А ведь до его появления всё было значительно проще, даже неминуемые кошмары фантазии, которая всё же подкидывала ей варианты того, что Медею ожидает. Его нахождение рядом отвлекало, потихоньку раскаляя нервы, которые она вполне успешно сохраняла целый день. На его земле. Рядом с его замком.
- И не только камни, - спокойно ответила Медея, открытым взглядом посмотрев ему в глаза. Она не знала, что он увидит - тлеющие искры упрямой, неубиваемой надежды на успех, в глубине карих глаз, решимость дойти до конца и принятие даже дурного исхода, или тающие льдинки страха, что эта встреча будет их последней. Не так уж и важно, пока Медея отпечатывала его образ в памяти. Того, кто подарит ей желаемое - саму себя. А это важно, несомненно очень важно. А выдержка, или нет, какая разница? - Вы помните, о чём я просила, - сухо сказала она. Конечно, помнит. - А теперь прошу простить, негоже заставлять призраков ждать развлечения дольше положенного, - чуть приподняв уголок губ в улыбке, Медея на мгновение задержала взгляд на длинном кружеве, спадающего с шеи Румпельштильцхена, а затем резко развернулась, направляясь прочь от него, а поближе к груде камней, которая весьма символично загораживала проход. Она не стала углубляться в разговоры о том, сколько ей осталось, зачем Тёмному возвращаться, и что ей делать, если как и в первый раз нарушит сроки. Бесполезная трата этого самого времени. Неимоверным усилием воли заставив себя не оборачиваться, дабы посмотреть, исчез ли Румпельштильцхен или нет, Медея посмотрела на заваленный проход. При желании можно было попробовать всё сделать просто и обычно - физически вытащить некоторые не такие большие камни, но что-то ей подсказывало - камни здесь давно, последний желающий, если и был, то особого рвения не проявил, чтобы от них избавиться. Да и должной физической силой Медея не обладала, не говоря уже о полном отсутствии какого-либо подходящего инструмента для подобных дел. Кроме магии. Подавив неясное раздражение, что она едва ли знает, за что взяться, Медея глубоко выдохнула, резко взмахнув рукой в сторону самого верхнего камня, который как ей показалось меньше всех был зависим от других. Камень едва ли шелохнулся, разве что почище стал от тонкого слоя зелёного мха. Хорошее начало, браво. Мрачно подумала Медея, с трудом вспоминая, что вообще хотела сделать - сдвинуть, притянуть или ещё каким образом избавиться от камня? Ледяной пласт внутреннего спокойствия, который она взрастила за сутки, затрещал и раскололся. Один. Единственный. Булыжник. И никакой реакции. А для того, чтобы даже такой хрупкой женщине, как Медея, пройти внутрь, надо разобрать их достаточно. Она вновь подняла руку, внезапно вспомнив, как соседка так же рьяно пыталась от неё избавиться в вечер перед отъездом, когда Медея зашла к ней в дом с просьбой ненадолго дать два табурета, что не хватает гостям, на что соседка в ответ жутко бросила ей "Сгинь! Сгинь! Нет ничего". Медея сама не заметила, как слишком яркая картина воспоминаний перед глазами померкла, заставив её вскинуть ладонь в сторону камней, отчего сразу три камня буквально растворились. Выдохнув сквозь плотно сжатые зубы, Медея едва ли могла справиться с неуместным сейчас сожалением, что со стыдом выбежала из её дома, вместо того, чтобы защитить себя! [AVA]http://s7.uploads.ru/R7Ydf.png[/AVA]
[nick]Medea[/nick]

У Медеи проявилась или обострённая мнительность, или приступ излишней чувствительности, но стоило ей избавиться от необходимого количества камней, как ей начало казаться, что за ней наблюдают. Начинающая ведьма понятия не имела о возможностях призраков и что её ожидает внутри, поэтому была готова смириться с тем, что уже здесь не одна. Довольно легко перебравшись по камням внутрь, Медея подумала, что будь у неё впереди вечность в столь небольшом месте, то она бы или сошла с ума, или развлекалась бы с каждым, кто сделал бы глупость к ней зайти. Но сейчас она была на месте этого самого глупого гостя, которого впереди ждала лишь темнота пещеры. Не успела она даже пальцем пошевелить, как из тьмы на неё посмотрели два огромных, гипнотизирующих глаза, неестественно ярко сверкнули огромных два ряда белых зубов, и из огромной пасти в её сторону вырвался поток огня. Всё это произошло в какую-то ничтожную долю секунды, Медея не успела даже испугаться, потому что воспоминания о столь похожей пламенной расправе над двумя предателями вспыхнули неистовой яростью. Огонь - это её стихия! Она готова была здесь умереть, но не повторяя же судьбу мужа! Медея сама не поняла, что произошло, когда, встряхнув руками, сделала шаг навстречу совершенно неопаляющему огню, который буквально растаял, коснувшись её лица лёгким дуновением. Ведьма удивлённо посмотрела вокруг, не найдя никаких признаков не то что пламени, но даже неясного подобия дракона, исчезнувшего дымкой.
    - Хорошая шутка, - выдохнула Медея, только сейчас заметив, как подрагивают пальцы от ощущения призрачного дыхания смерти. Пусть и ненастоящей. Не удивительно, что немногие после такой встречи продолжали путь, а не бежали без оглядки куда подальше. Если бы не Румпельштильцхен... Помня слова будущего Наставника про эмоции, она придержала воспоминания о том дне, что полностью перевернул её жизнь - об измене мужа и его ядовитых откровениях. Вскинув руки уже с настоящим огнём на ладонях, уже она отправила один яркий сгусток пламени внутрь пещеры, освещая тьму впереди. К очередному изумлению ведьмы, огненный шар врезался в землю не так уж и далеко от неё. Или здесь ничего не было, или нужно искать какой-то потайной ход. Пользуясь тем, что с пламенной частью своей магии Медея знакома лучше, чем со всем остальным, она стоя на месте высветила огненными всполохами это небольшое подобие тоннеля, заметив дверь, конечно же в другом конце пути. Всё, как и полагается. Не иначе, как стоит сделать шаг и дальше продолжатся неожиданности. Конечно, первое огнедышащие создание было похоже на охранное, но всё же смахивало и на простое развлечение хозяина этого места. Разве не весело слышать крики ужаса, заплетающие ноги, и возможно даже видеть судорожные попытки наглецов поскорее отсюда сбежать? Медея неопределённо улыбнулась, не то с явным одобрением, не то с недовольством, что она совершенно не представляла, что ожидает её впереди. Только стоять на месте всё равно бесполезно, время неумолимо утекает, а избежать уготованной судьбой участи всё равно не получится. Отсюда она выйдет или ученицей Тёмного, или не выйдет вообще. Это её решение неизменно.
    Сделав несколько аккуратных шагов, Медея напряжённо всматривалась в тьму, едва ли освещаемую двумя огненными шарами в её ладонях, и прислушивалась к малейшему постороннему шуму. Ей не хотелось бы, чтобы какая-нибудь острая, внезапная ловушка одним металлическим свистом прекратила её жизнь. Рано, Медея ещё не поборолась за успешный исход испытания. Только стук её собственного сердца казался таким громким, что за ним она не услышала бы даже решись кто к ней подойти со спины. Едва не потеряв бдительность, она вовремя заметила, как подошла слишком близко... к обрыву. Шумный вдох, отчего огонь вспыхнул лишь сильнее. Снова. У. Обрыва. Пусть и маленького, но ямой это не назовёшь, дно не просматривалось даже когда ведьма скинула вниз сгусток пламени. Добраться до двери можно было только по воздуху, не иначе, или попытать неимоверную удачу и попробовать перепрыгнуть на другую сторону, которая хотя бы была видна в отблеске магического света. Это что, препятствия из её собственной жизни? Сначала непрошенные воспоминания с полыхающим домом вместе с прелюбодеями, то теперь эта пропасть, от которой её чудом забрал Румпельштильцхен. Но здесь его нет, чтобы спасти Медею снова. Перемещаться на расстоянии, как сделал бы это Тёмный, она совершенно не умела. Летать - тем более. Выбор был небольшой - повернуть назад или прыгать. Оценив примерное расстояние, сердце Медеи забилось с удвоенной силой. Высота заставила бы голову кружиться, если бы не тьма, царившая вокруг. Она не позволяла Медее в полной мере осознать угрозу, но и без этого было понятно - шанс добраться своими силами до другого края минимален. - Тоже мне, ведьма, - злобно фыркнула Медея, вспомнив, что должна годится не только относительно успешно управлять огнём, но и на многое другое. Если хочет выжить и добиться своей цели, то просто обязана сотворить мост. Какому магу нужна бездарная, глупая ученица?
    Ей показалось, что до появления совершенно обычного, хлипкого мостика с несколькими ступеньками, уже прошла как минимум вечность! Она никак не могла сосредоточиться, отвлекаясь на сгущающуюся вокруг тьму и тихие шорохи, не то реальные, не то придуманные распалённым сознанием, лишённого ночью сна. И всё то же упрямство заставляло её вновь и вновь пытаться сотворить что-то стоящее. Мрачно взглянув на дело магии своей, Медея была уже готова даже по этому мосту попытаться перейти - стоять на одном месте было невыносимо. Она заставила огненный шар всплыть выше и освещать ей путь, но Медея не хотела смотреть вниз, её взгляд был сосредоточен на том месте, где во мраке таилась спасительная дверь. Шаг, ещё один, третий, сердце готово выпрыгнуть из груди, пламя в левой руке то начинает гаснуть, то вспыхивает сильнее от каждого неуверенного, но такого необходимого шага. 
    Всё, что происходило дальше смазалось в сознании Медеи в один сплошной поток тяжёлого, удушающего страха, что другого шанса справиться с заданием не будет. То, что мост разрушается, ведьма ощутила сразу. Бесплотная, отчаянная попытка прыгнуть и вцепиться в край земли тонкими пальцами, выскрести шанс на спасение, закончилась неожиданным осознанием - никакого обрыва нет, она распласталась на твёрдой земле, словно  прилегла отдохнуть. Только не успела ведьма даже ощутить облегчение, как услышала тихий смех. Её огненный шар с шипением погас, будто его облили водой, а Медея смогла только громко выдохнуть, когда почувствовала, что та самая земля исчезла, и она свободно летит вниз навстречу тьме, которая заволокла и её сознание.
    Не самая страшная смерть из всех сотен вариантов, что когда-то посещали Медею после того самого побега подальше от горящего дома. Блаженная равнодушная пустота, обещающая покой, от которого она давно избавилась. Только не о том Медея мечтала, не того хотела...
    - Какая забавная. Давно ко мне глупенькие девчушки не забегали.
    Чьи-то глухие, едва различимые слова. Она жива?
[AVA]http://s7.uploads.ru/R7Ydf.png[/AVA]
[nick]Medea[/nick]

Сознание возвращалось медленно, но всё же охотно. Медея с трудом ощущала своё тело, когда всего несколько минут назад чувствовала себя невесомым облаком, не отягощённым бременем плоти. Интересно, так ощущают себя призраки, лишённые тела? Она тяжело выдыхает, словно не дышала тысячу лет. Слишком душно. Открыв глаза, Медее пришлось приложить усилия, чтобы сосредоточиться, дабы картинка перед глазами перестала расплываться. Воспоминания обо всём, что предшествовало потери сознания, обрушились на неё разом, заставив резко вскочить с земли. По крайней мере она попыталась, едва не опрокинув небольшой столик рядом.
- Экая ты неловкая, милая, - услышала она недовольное цоканье маленького человечка, который сидел так же недалеко от неё в высоком кресле, едва ли похожем на трон. Медея смущённо застыла на месте, во все глаза рассматривая незнакомца, который казался почти настоящим, из плоти и крови. Если бы только его движения не были такими смазанными, нереальными. Он был одет в зеленый костюм, но внимание взгляда притягивал широкий пояс с золотой пряжкой и с такими же пряжками сапожки. Вот только к блеску золота Медея оказалась равнодушной - ей оно было ни к чему, как и Румпельштильцхену, которому нужен был лишь кошель. - Простите, я не хотела, - промолвила она, осматриваясь вокруг в поисках куда бы можно было присесть. Просторное помещение в земле, мягкий свет от странного вида лампад, и множество всяких разных вещиц, среди которых не было и намёка на табурет или что-то подобное. Здесь гостей не ждали с распростёртыми объятиями и угодливым гостеприимством. - Ну и как тебе? Нравится? - с любопытством спросил человечек, вырывая Медею из не самых радужных размышлений. - Появилось желание остаться здесь навсегда, прекрасное создание? - что-то в голосе хозяина всего этого богатства показалось Медее зловещим, словно он сейчас заклацает огромными зубами и попытается её, как минимум, съесть.
- Спасибо, у вас тут очень мило, но не настолько, чтобы провести здесь вечность, - неизменно вежливо отказывается ведьма, словно и впрямь спрашивают её мнения на этот счёт. Пожав плечами на отсутствие нормального сиденья, Медея вновь опускается на землю, прислоняясь спиной к земляной стене. - Очень предусмотрительно у вас вышло с дверью! С трудом можно догадаться, что она не настоящая, а вход у вас столь неожиданный. Обычно отскребаете гостей сразу прямо внизу? - в её голосе так же нет какого-то осуждения и негатива, будто это не она могла разбиться, упав с такой высоты. Но почему же всё-таки не разбилась? Хозяину стало слишком скучно, её какие-то непознанные возможности в магии или ещё какое чудо? Неважно, получить второй шанс уже великая радость для неё!
- Что, совсем не боишься? - вопросом на вопрос ответил человечек, с нескрываемым любопытством осматривая Медею с головы до ног, словно к нему подкинули какую-то диковинную зверушку. - Я могу сделать с тобой всё, что только мне захочется, ты нарушила мои границы, девочка. Не обдумала, не определила, под силу ли тебе это? Думаешь, тебя кто-то спасёт? - последний вопрос прозвучал особенно многозначительно. Призрак, в отличие от Медеи, знал о чужом вмешательстве в её судьбу, и пока вся эта ситуация ему казалась действительно интересной. Впервые за не один век. Только Медея ничего не подозревала о незримой помощи своего будущего Наставника, поэтому только нахмурилась от подобного вопроса.
- Не боятся только сумасшедшие и те, кому нечего терять. Я не сошла с ума, и терять мне почти нечего, поэтому боюсь, - но Медея тревожилась только потому, что не знала всей силы хозяина этой земли. На что он способен, чего от него ожидать? Неизвестность, да и без того богатая фантазия могли сыграть с ведьмой злую шутку, и всё же на уровне инстинктов она не боялась это необычное для неё создание. Почему-то Медее наоборот было грустно, когда она смотрела на него. - Да, вы можете сделать со мной, что угодно, но Вы уверены, что я не буду сопротивляться, надеясь, что меня спасут? Медея широко улыбается, открыто глядя в глаза человечка. Она ещё не научилась играть словами, отменно лгать, притворяться, знать о чём лучше говорить, а что стоит умолчать, использовать паутину магии в собственных целях, по-настоящему бороться за свою жизнь, используя свои силы. Всему этому ведьма хотела научиться у Румпельштильцхена, поэтому сейчас всё, что у неё было - это откровенность и искренность. Может быть, хоть это развлечёт уставшего призрака? Медея подозревала, что в мире этого больший недостаток, чем откровенного вранья. Только что искренность чувств, слов, поступков, ещё ни разу не приносили Медее добра и пользы, оборачиваясь большими проблемами, но по-другому она не умела. Пока.
- Забавная, - вновь говорит человечек и тихий звук его смеха напоминает юной ведьме воду, - честная, и храбрая. Каким же ветром тебя занесло ко мне? За какими дарами из моей коллекции ты отправилась в столь опасное путешествие? Медея еле-еле, но сдерживает мгновенный страх, когда он встаёт с кресла, тут же оказываясь рядом без особого труда. - Ты ощущаешь, как твоё сердце замедляет биение, дышать становится тяжело, кружится голова от нехватки воздуха, грудь сдавливает и рёбра хрустят от этого напряжения, тьма... - умиротворяющий, дурманящий голос пробирается в сознание, подавляя волю, заставляя чувствовать всё то, что он говорит, Медея начинает задыхаться, словно на шее сомкнулись невидимые руки, но она всё же произносит, едва справляясь с хрипящим голосом: - Именно так ощущали себя вы, когда умирали? Секунда, всё проясняется, отпуская ведьму из удушающих тисков. - Что? - потрясённо переспрашивает человечек, во все глаза смотря на Медею, отступая на шаг, будто она могла навредить ему. - Смерть. Ваша. Была такой? От предательства того, кому вы доверились по своей доброте? - голос слушается её лучше, позволяя говорить, не царапая беззащитное горло. Она потирает шею, прекрасно понимая, что никаких синяков не будет, но Медея злится. Злится на этого человечка, который даже не поговорил с ней, прежде чем заставить испытать то, что испытал когда-то он. Злится на своего мужа, из-за предательства которого сама Медея очень хорошо понимает призрака, жаждущего мести каждому, кто приблизится к нему из корыстных побуждений. Она злится на Румпельштильцхена, который непременно её не послушает, и обязательно вытащит отсюда, чтобы потом отказать в ученичестве, когда она провалит задание. Медея просто злится. - Что ты знаешь о смерти и предательстве, дитя? Ты наверняка всего недавно отошла от юбки своей матушки, и решила погеройствовать, услышав сказочку, но не поверив в её опасность? - призрак говорит это с таким болезненным презрением, что ведьма не может больше сдерживаться. Она вскидывает обе руки, создав единый огненный поток, заключивший человечка в огненное кольцо. Медея поднимается с земли, вкладывая в это пламя все свои воспоминания последних лет до встречи с Румпельштильцхеном, отдавая их магическому огню в ответ на вопрос призрака. - Не бойтесь, не причинит вреда. Пройдите по кольцу, попробуйте взглянуть своими глазами на свой вопрос, если вы не боитесь избавиться от заблуждений! Я покажу! - её голос звенит от сдерживаемой ярости, но она и в самом деле не хочет причинить призраку вреда, если это вообще возможно - сделать призраку больно. [AVA]http://s7.uploads.ru/R7Ydf.png[/AVA]
[nick]Medea[/nick]