София злилась, сжимая маленькие кулачки от досады. Родители снова не берут её в своё путешествие! Сколько ей должно исполниться лет, чтобы они позволили увидеть то множество прекрасных мест, о которых так часто рассказывали? Папа обещал! Девочка едва удержалась, чтобы сердито не топнуть ногой, вспоминая несправедливые слова родителей "Ты ещё мала, Софи, для столь опасного плавания. Потерпи ещё немного, скоро все миры откроются перед тобой." Она не маленькая! София доказала это, когда совсем одна отправилась на конную прогулку верхом, и ничего же не случилось. Чтобы надо было так сильно ругаться... Девочка тяжело вздохнула, вспоминая десятки раз, когда за подобные попытки доказать свою самостоятельность её наказывали. Ну как наказывали... Вот нянюшка Софии не считала, что запрет на сладкое, серьёзные разговоры, помощь на кухне или ещё какие последствия, которые следовали за играми во взрослую жизнь, были таким уж наказанием для "упрямой девчонки", как она её называла.
   - Это путешествие я не пропущу! - твёрдо решила Софи, мысленно соглашаясь с нянюшкой - упрямства ей не занимать, когда так сильно хочется увидеть другие страны, по-настоящему плыть по морю, а не просто побывать на корабле или проплыть около порта. Представляя прекрасные картины красоты незнакомых мест, злость сама собой исчезла, растворяясь в знакомом трепетном ощущении осуществления очередной проделки. Уныние и обида на слова родителей были забыты, пока в голове маленькой непоседы разрабатывался план, как незаметно пробраться на корабль. Когда они найдут её там уже в море, то прогнать будет некуда. Им придётся смириться с присутствием Софии, и она весело и очень интересно проведёт время с родителями. Вместе. Путешествуя по морю, слушая новые истории, рассматривая диковинные вещицы, останавливаясь в невиданных ранее краях, как и мечтала! Предвкушение подняло Софи с кровати, на которой она сидела, сбежав от родителей. Мала она, как же! Ничего, они в этот раз точно увидят, что её можно брать с собой в путешествия и больше не будут запрещать. А для начала София должна заручиться помощью друга. Он-то знает корабль родителей лучше, чем она сама.
   Если бы София только знала, что это путешествие будет долгие годы сниться ей в кошмарах, то никогда бы не поднялась на этот злосчастный корабль! Если бы только знать наперёд, она бы обязательно отговорила родителей от этой роковой ошибки. Не позволила бы такому случиться. Всё могло быть по-другому. Если бы только знать, но девочка, считающая себя взрослой никогда особо не задумывалась о смерти и настоящих бедах, потому что всегда была защищена от них и окружена заботой и любовью родителей. Поэтому окрылённая жаждой приключения рядом с ними, София и не задумывалась о страшных последствиях, которые представлялись ей разве что рассерженными папой и мамой, а они долго на неё сердиться всё равно не умели.
   Даже самой богатой фантазии Софи не хватило бы, чтобы представить то, чем обернётся эта шалость. Когда её нашёл один из матросов, корабль уже был далеко от города, чтобы возвращаться назад только ради того, чтобы оставить Софию на берегу. В тот раз она впервые видела, чтобы мама плакала после её выходки, а каждый последующий день она будет вспоминать взгляд отца, когда он взволнованно выговаривал ей о глупости, которую Софи сделала, не послушав их. Она покладисто кивала, соглашаясь на все условия и правила, съела невкусный ужин, который был совсем не похож на то, что готовила ей нянюшка, и отправилась в каюту родителей в ожидании, когда они успокоятся и поймут - как хорошо, что она рядом! Они вместе путешествуют на настоящем корабле в огромном море навстречу приключениям и впечатлениям, которых так не хватало Софи в их поместье. Засыпая в мире грёз, в которых на утро папа обязательно поделится какими-нибудь важными мелочами о том, куда и зачем они плывут, она и не думала, что может упасть с кровати от сильного удара волн о стены корабля, и, едва проснувшись от криков, очутиться в кошмаре.
   То, что происходило дальше слилось в один безумный поток страха и суеты. Крики, вода, разрушающийся корабль, паника. Она понимала, что происходит что-то ужасное, но всё казалось таким ненастоящим, что хотелось зажмуриться, вернуться в реальность, где всё хорошо, где руки папы не сжимают плечи до боли, пытаясь заставить её вслушиваться в слова, которые он говорит. Спасение? Только она? Софи большими от ужаса глазами смотрит на отца, губы шепчут вопрос - где мама? - а ледяная вода заливает коридор, хлещет отовсюду, не давая нормально подняться по лестнице на палубу. Ей холодно, страшно, и совершенно не хочется быть взрослой. Слёзы льются по щекам, она пытается следовать за отцом, пальцами намертво вцепляясь в его ладонь - единственное тепло, что Софи ещё чувствует. Она не знает у кого просить помощи - у сил, что могущественнее всех на свете, раз даже папа не справляется? Корабль разрушается, безжалостное море готово поглотить глупую девчонку, а она боится отпустить руку отца, не знает, где мама, и лишь шепчет и шепчет непонятно кому "помогите" до тех пор, пока вода не обрушилась на неё единым мощным потоком.
[nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://s5.uploads.ru/yeG7P.png[/ava]

София проснулась быстро, будто та волна, обрушившаяся на неё, стоило попытаться подняться на палубу, привела её в сознание. Под звук чужого голоса девочка резко села на кровати, осматриваясь вокруг. Не корабль, нет воды, разрушений, а она сидит на мягкой, чистой постели в комнате, подобную которой иногда видела в замках.
- София, - тихо представилась девочка в ответ прежде, чем смогла осознать смысл сказанных слов. Вежливость и приличное поведение при посторонних людях родители вбили в неё основательно. Мама и папа! Маленькое сердце с силой забилось о рёбра, воспоминания о кораблекрушении вмиг вспыхнули перед глазами, обжигая страшным осознанием, что она, как и говорил папа, спасётся лишь одна. София большими от ужаса и боли глазами смотрела на мага, лицо которого ей не удавалось рассмотреть сквозь скрывающий лицо капюшоном. - Где они? Где мои родители? - всё так же негромко, будто боялась, что стоит повысить голос, как всё снова начнёт разрушаться. - Спасибо, что спасли меня, но что с ними? - она лишь посмотрела на чашку с чем-то подозрительным, но и не подумала из неё пить. Мама всегда говорила, что не стоит злоупотреблять гостеприимством, тем более незнакомых людей, особенно магов!
   Мама... она её не видела даже на корабле! София знала ответ на свой вопрос, где в глубине души, как бы не отрицала, она понимала - случилось самое страшное, что вообще могло произойти. Она осталась совсем одна. Потеряла родителей, и ощущала такую разъедающую вину, словно это её действия поспособствовали кораблекрушению. София подтянула к себе колени, беспомощно обхватив их руками. Привычной жажды приключений и любопытства, что перед ней самый настоящий маг, не появилось. Она так отчаянно хотела повзрослеть, что в одно мгновение став сиротой, хотела всеми силами, правдами и неправдами вернуться в то счастливое, безмятежное детство, когда за её плечами стояли родители.
   Не было криков, истерики и громких рыданий. По неживому, будто маска, бледному лицу девочки молчаливо катились горькие слёзы, пока она с силой переплела пальцы между собой так, что они побелели. София ещё не в полной мере осознавала, что больше никогда не увидит родителей. Сердце упрямо цеплялось за ложь, что они просто на время уплыли за очередной необходимой им вещицей. Пройдут недели, но они вернутся с новыми рассказами о своих приключениях, а Софи вновь будет желать в следующий раз плыть с ними и посмотреть всё своими глазами.
  - Это я виновата, - шёпотом, глотая слёзы ответила она на вопрос Румпельштильцхена о её самочувствии. - Все их путешествия без меня проходили удачно, но стоило мне плыть с ними вопреки их запрету... - София замолчала, с силой сжав зубы, чтобы даже стона боли, что вихрем бушевала в её душе, не прозвучало. Слова мага, что никто больше не выжил только подтвердили то, что она и так знала, но до этого всё же надеялась на чудо. - Это я их всех убила... - ядовитая горечь признания двумя глубокими трещинами появилась на чашке с зельем, но ни чашка не развалилась, ни зелье не вытекло в трещины, словно символизируя то, что стало с Софией после кораблекрушения - никогда прежней она уже не будет, но до сих пор жива и здорова. [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://s5.uploads.ru/yeG7P.png[/ava]

София на мгновение отвлеклась от своих переживаний, непроизвольно тихо всхлипнув, пока пыталась сосредоточиться на чашке в руке мага и понять, что же его могло так заинтересовать. Чашка треснула... Софи понятия не имела, почему и даже не заметила когда. Может быть, это была любимая чашка мага, и он расстроился что она испортилась от того, что он туда влил? Девочка на секундочку нахмурилась, размазывая слёзы ладошкой по покрасневшим щекам, а что такого было в этой чашке, что она вдруг потрескалась? То, что Софи должна была выпить. Не успела она толком и спросить, хватаясь за проблеск непонятного любопытства, как Румпельштильхцен заговорил про услугу за спасение. Непонятное варево от скрывающего своё лицо мага, небескорыстная помощь... София чудом заставила себя усидеть на месте и не позволить мрачным мыслям и опасениям очернить её спасителя, потому что ничего плохого он ей не сделал. Пока. Папа... Папа с осторожностью относился к магии, но всегда говорил Софи, что нельзя судить человека только по тому, что он может больше, чем все другие. Он старался научить дочь самой разбираться в людях, а не идти за мнением толпы и слухами, не обращать внимания на происхождение, внешний вид, не быть предвзятой, а дела всегда должны быть важнее слов.
   - Я? - удивлённо выдохнула девочка, едва не потеряв нить разговора. - Ученицей? Что? Так эти трещины на чашке... сделала она? - Простите, - Софи виновато посмотрела на чашку, отвлекаясь от болезненных ощущений потери. Она изо всех сил пыталась выплыть из этой бездны удушающего одиночества, будто мир вокруг исчез, оставив девочку на произвол судьбы, не интересуясь что с ней, как она. Так и было, но София с неискренней лёгкостью отвлеклась на мысль, что эта чашка и впрямь была дорога Румпельштильцхену, а она её испортила. Девочка позволила себе немного пофантазировать почему - прекрасный сервиз мог подарить магу сам король за большую помощь, или эта чашка принадлежала кому-то из семьи Румпельштильцхена. Нет, он же сказал, что одинок! Но может быть кто-то был раньше... И снова бег мыслей привёл её к острой боли того самого одиночества, что мог так же испытывать маг, который вроде бы так искренне пытался ей помочь! И готов был ждать. Ждать её ответа!
   София удивлённо смотрела ему вслед, совершенно не понимая, как реагировать. Так много всего произошло, так сильно изменилась её жизнь. Сбылась мечта, она стала взрослой, которой позволили взять свою судьбу в руки, принимать важные решения. Она же так этого хотела! Чтобы с ней считались, чтобы к ней относились, как к равной, а не как к глупой девчонке, у которой лишь шалости на уме. Но не такой ценой! Хлопнула дверь, Румпельштильцхен вышел из спальни, и... преграду, которая разделяла её от истерики, словно сломало.[sign][/sign]
  - Не хочу... Не хоч-у-у быть взрослой! Пусть роди-и-и-тели вернутся, - она упала обратно на кровать, и ни к кому конкретно не обращаясь завыла от боли, - я больше... больше не буду нарушать их запреты... я буду послушной. Буду самой лучшей дочерью, буду... буду их достойна... пожалуйста, вернитесь! Я люблю вас, так сильно люблю. Она крутилась на кровати, словно лежала на раскалённых углях, и задыхалась от рыданий. Раньше София никогда не боялась оставаться одна, сейчас же стоило Румпельштильцхену выйти, как ей ужасно стало страшно. Она не хотела быть одна, с ним спокойно! София уткнулась в подушку, заглушая рыдания и сдерживая себя от ещё одной глупости - бежать вслед за магом и просить-просить-просить не оставлять её одну. Но он же ей не нянюшка, которая бежала по первому зову и развлекала, успокаивала, когда вдруг приснился страшный сон. Нянюшка! Она же не знает, что случилось! София прекратила плакать, всё ещё всхлипывая от недостатка воздуха. Предложение стать ученицей. Если Софи согласится, она будет жить здесь, или Румпельштильцхен заставит её вернуться домой? В очередной раз размазывая горячие слёзы по лицу, девочка задумалась, а хочет ли она домой? Туда, где всё, каждая мелочь пропитана воспоминаниями о родителях, о той счастливой жизни, которую София так опрометчиво не ценила? Нет. Нет-нет. От мысли, что зайдёт в их пустую комнату, где они всего вчера собирали свои вещи в путешествие, ей казалось, что сердце разорвётся на кусочки, просто не вынесет такой боли. Если Румпельштильцхену так же одиноко, как и ей теперь, то почему она не может жить здесь? София попросит мага передать нянюшке послание, чтобы та не волновалась о ней. Неужели она так быстро согласилась на это предложение? Это шанс. Шанс не сломаться, шанс выстоять, шанс отвлечься. Дар? Какой же у неё дар, если она не смогла спасти не то что родителей, но даже себя?
  - П-п-потому что... н-не умею, - ответила Софи на свой вопрос, а её спаситель обещал научить! И тогда она сможет так же спасать других, тех, кому можно помочь, кто попал в такую же беду, как сама София. У неё ничего и никого не осталось, кроме поместья и нянюшки, но вернуться она не могла. Не сейчас. Пытаясь успокоиться, девочка всё-таки решила выпить из чашки. Хуже ей уже быть не может! Залпом выпив содержимое, она едва ли почувствовал вкус, бережно поставив чашку обратно на комод. Нужно отдохнуть. София чувствовала себя слабой и хрупкой, но несмотря на дрожь паники, что она одна и в любой момент может начаться что-то страшное, словно комната вот-вот начнёт разрушаться, девочка заставила себя закрыть глаза и попытаться успокоиться. Она и сама не заметила, как задремала.
   Вновь проснувшись, она с уже знакомым голосом боли поняла, что весь кошмар не был сном. Всё взаправду. Плакать больше не было сил и желания. Она уже изменила свою жизнь, наперекор родителям влезла на корабль, и возможно из-за неё случилось непоправимое. Теперь же Софи была просто обязана вновь изменить свою жизнь, сделать шаг вперёд, навстречу будущему учителю и сотням, тысячам людей, которым она обязательно будет помогать так же, как и он! Он - Спаситель! И София сможет... наверное. В голове всё ещё не укладывалось, что она действительно что-то может. Мог ли Румпельштильцхен ошибиться, не заметить, что содержимое чашки так повлияло на неё или это его магия? София и сама не знала, хочет ли, чтобы он ошибился или всё-таки нет? Коротко вздохнув, она аккуратно поднялась с кровати. Всё нужно выяснить. Столько вопросов... Наконец-то, привычное любопытство робко, подстёгнутое вспомнившейся фразой про внешний вид мага, но всё-таки подняло голову. Лишний раз о родителях она старалась не вспоминать, а посмотреть о чём он говорил всё-таки хотелось. Задержавшись на мгновение в комнате, прежде чем открыть дверь и шагнуть навстречу по-настоящему взрослой жизни, она глубоко вздохнула, подумав, что было бы неплохо и умыться, прежде чем показываться с таким заплаканным лицом Румпельштильцхену. Вот только рыскать по комнатам в поисках такой возможности она побоялась. Хватит уже, достаточно нарушила приличий и запретов. Спускаясь вниз, её сердце отбивало громкий ритм волнения. Украдкой осматриваясь вокруг, будто её вот-вот могли за этим поймать, она спустилась вниз, где, как думала, ждал её Румпельштильцхен. Увидев за прялкой столь необычного человека, она резко остановилась, запутавшись в заранее заготовленных словах. В первое время София даже не смогла бы сказать, что именно её так удивило - внешний вид мага или то, что он сидит за прялкой. Но то ли образ своего спасителя, то ли виной богатая фантазия, но страха она не испытывала.
  - Я пришла, - глупо произнесла девочка, будто это и так не было понятно, раз уж Софи стоит перед ним. Вовсю рассматривая Румпельштильцхена, в её взгляде удивление и любопытство всё больше уступали место не то восхищению, не то восторгу, не то ещё чему-то такому, что искорками поселилось в каре-зелёных глазах Софии. Она едва ли вовремя осознала, что подошла к нему близко и чуть было не протянула руку, чтобы коснуться если уж не лица, то как минимум руки, чтобы проверить, какие на ощупь его чешуйки и чешуйки ли это на самом деле? - Простите, - в очередной раз пролепетала София, смущённо покраснев. Она спрятала руки за спину, сцепив в замок, и сделала резкий шаг назад и в сторону, отчего больно ударилась ногой о стол, тихо зашипев. - У меня есть несколько вопросов по вашему предложению, - недовольная своей неуклюжестью всё-таки сказала она, стараясь прекратить рассматривать Румпельштильцхена, как занимательное чудо. - Первый - вы уверены, что у меня есть дар? Не могли ошибиться? - она повела плечиком, мол, слабо верится, - никогда за собой не замечала хоть чего-то необычного. Второй по важности - вы заставите меня вернуться домой? - хоть она и хотела, чтобы голос прозвучал хоть минимально твёрдо и почти безразлично, но не получилось. Волнительный страх без спроса звучал вместо них, выдавая её полностью.  [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://s5.uploads.ru/yeG7P.png[/ava]

София чувствовала себя неуютно, совершенно не зная, как себя вести в сложившейся ситуации. Она не в гостях у какого-нибудь очень дальнего родственника, которого можно избегать, разведывая его территорию или скрываясь в большой библиотеке. У неё нет возможности познакомиться со сверстниками или влезть в дела какого-нибудь садовника или конюха. Софи не могла бы сказать откуда у неё чувство уверенности, что Румпельштильцхен здесь действительно один - это не внутреннее его ощущение, здесь действительно никого не было. Совсем. Разодранные случившимся с родителями нервы давали о себе знать, звеня натянутой струной опасений, что она загадочному магу могла понадобиться на ингредиенты для какого-нибудь жуткого варева, как минимум! Вот только поздно было опасаться за свою жизнь! Раньше надо было думать о последствиях, когда пошла наперекор желанию родителей. Теперь же не за чем подозревать того, кто её спас, в каких-то ужасах! София не была столь наивна, чтобы верить будто сможет раскрыть тайные планы Румпельштильцхена, если они даже и есть. Да и чем она может защититься? Мифическим даром? Софи настороженно, с тёплыми искрами болезненной надежды, вглядывалась в необычные глаза мага, будто пыталась заглянуть в его душу и найти ответ - может ли она ему доверять? Не причинит ли он ей боли и зла, когда она ему поверит? А так отчаянно хотелось! Потеряв родителей, свою опору, София чувствовала необходимость ощутить, что у неё может быть кто-то ещё, кто не бросит, кто поймёт, защитит, поможет. Нет. Она не искала замену маме и папе. Это невозможно. Эта невосполнимая потеря, боль будет с ней всегда. Но возможно другое.
   Софи застыла на месте каменным изваянием и молча вглядывалась в Румпельштильцхена, пока он говорил. Она пыталась понять, разобраться в том мутном омуте в душе, чего же ей хочется на самом деле, как стоит поступить? Отказаться, поблагодарить, потребовать вернуть её домой, в тёплые, ласковые объятия нянюшки, в которых спрятаться от реальности и забот. Она будет сдувать с Софи пылинки, исполнять любые прихоти, лишь бы та не грустила, не чувствовала себя обделённой... и тем самым сделает только хуже. Девочка живо представила печальные глаза нянюшки, как она часто украдкой будет смахивать слёзы, обходить спальню родителей по другому коридору и постоянно присматривать за Софией. Она перестанет ворчать о её вздорном характере и только радоваться, если Софи что-нибудь вытворит, но будет ли это на радость самой девочке? Вернуться туда, где уже никогда не будет, как прежде? Или остаться здесь? Стать ученицей могущественного мага, как говорит Румпельштильцхен, попытаться разделить одно одиночество на двоих, научиться управлять своим даром, раз уж он всё-таки есть, и спустя годы спасать людей не за услуги, а за просто так. Потому что София может!
  - Вы правда позволите мне жить здесь? - тихо, неуверенно спросила София, слабо чуть приподняв руку в попытке обвести большой зал, который являлся лишь малой частью того, что было в замке. - У меня ничего нет, - сказала она так, будто это всё объясняло. - Даже одежда, это всё, что на мне, - девочка смущённо опустила взгляд в пол, чтобы в каре-зелёных глазах не отразилась мучительная боль воспоминаний, как перед самым отплытием Софи выбирала костюм, в котором будет удобнее пробраться на корабль. Вот только сейчас она в полной мере осознала, что одета хоть и не в ночнушку, но в простое домашнее бежевое платье, которое захватила с собой. Решив, что стыдиться уже поздно, Софи нервно переплела пальцы рук, вновь посмотрев на Румпельштильцхена. - Мне нужно, чтобы вы передали весточку нянюшке, что я жива и здорова, со мной всё хорошо, но я погощу у вас прежде, чем встретиться с ней снова, - она сглотнула ком в горле и неуверенно улыбнулась магу, вновь с отчаянной жаждой довериться ему, заглянув в глаза. - Я же могу верить вам? Верить, знать, что рядом с вами я в безопасности? Что ничего дурного вы не замыслили, оставляя беззащитную сироту на вашу милость? Сердце с силой билось о рёбра, словно от ответа Румпельштильцхена зависела вся её дальнейшая жизнь, будто она не знала, что он не стал бы говорить правду, даже если верить ему на самом деле нельзя. София просто хотела это услышать, дать себе повод облегчить свою ношу и довериться. Без оглядки и опаски, что всё снова может разрушиться, как корабль её родителей.
[nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://s5.uploads.ru/yeG7P.png[/ava] [sign][/sign]

Жизнь Софии изменилась так быстро и сильно, что она на самом деле всё ещё с трудом осознавала, что теперь это её реальность. Сложно в одночасье осознать не только потерю родителей, дома, привычного образа жизни, но и присутствие чего-то невероятного, волшебного. Пока Софи воспринимала лишь Румпельштильцхена, как настоящего мага, мало веря, что в ней есть хоть что-то подобное, чем обладает он. Нет, Румпельштильцхен, конечно же, не соврал, но увидеть, убедиться в его словах у неё ещё не было возможности и рациональность ускользнула в какие-то далёкие мечты, как она будет спасать других людей, оказавшихся в беде, но ощущая их бесплотными фантазиями перед сном. Когда он взял её руки в свои, София едва задержала дыхание, отвлеклась от слов и под звук его мягкого смеха, аккуратно, почти невесомо, шевельнула пальчиками, будто случайно, и провела ими по его рукам, как и хотела с самого начала - почувствовать, узнать, на самом ли деле у него чешуйки или лишь видимость, некая похожесть? Настоящие! Софи распахнула глаза, подняв на Румпельштильцхена удивлённый, восторженный взгляд, и тут же смутилась, вспомнив о том, что они вообще-то разговаривали.
     - Не каждый готов поселить у себя незнакомого ребёнка от которого не знать чего ожидать, - серьёзно и так по-взрослому сказала София, пряча свои ручки в его ладонях, будто пыталась скрыться от всего мира, в котором каждый именно так бы и поступил - после спасения отправил бы её домой или того хуже, просто выкинул за порог. - Дети в большинстве своём капризны, требуют много внимания, места и денег, - со знанием дела продолжила она, словно поставила цель, как минимум, просвятить Румпельштильцхена на что он соглашается, а как максимум вообще отговорить его от этой безумной идеи. Но она отлично понимала, что именно в этом её спасение. В новом месте, где сможет начать другую жизнь, раз она так изменилась. Склеивать по кусочкам то, что безвозвратно разбилось София не могла и не хотела. Ей и так было тяжело, но возвращение домой было бы для неё совсем страшным наказанием. Здесь она могла ещё немного потешить себя иллюзиями, что родители живы, здоровы и скоро вернутся, а сейчас же ей нужно просто слушаться нового учителя и постигать науку волшебства, чтобы они могли ею гордиться! И они обязательно будут, даже несмотря на то, что их уже нет рядом! София в это верит, но принять не может. Пока. [sign][/sign]
     - Нет, - слишком резко ответила девочка, дёрнувшись от предположения достать ей из дома необходимое. Нет-нет. Если только потребуется, она готова ходить, обернувшись любой тряпкой, лишь бы не видеть в ближайшее время ничего из своего гардероба. С каждой вещью была связана целая история, которая будет ранить её каждую минуту, пока она её носит. Даже то платье, в котором она сейчас, будет ей всегда напоминать о кораблекрушении, о воде, которая впиталась в него, делая тяжёлым, тянущим её ко дну. В каре-зелёных глазах вспыхнул искрами страх воспоминаний, и она помотала головой, подтверждая своё отрицание. - Не могу. Не хочу. Дайте мне любую тряпку, что у вас есть в хозяйстве, и я буду её носить, но никаких моих вещей. А может... - она с робкой надеждой вновь посмотрела в такие необычные глаза мага, что хотелось верить - ему подвластно и не такое, - может в ваших силах мне что-то сотворить? Я неприхотлива, правда, - с горячей готовностью заверила Софи, обхватывая его руки за запястья в безмолвной попытке убеждения, что с ней проблем в одежде не будет. Вот только вопрос доверия был важнее любых бытовых проблем, а если хорошенько подумать, то и любых моральных, но ей хотелось здесь остаться, узнать так много нового, что сулило ей непростое обучение волшебству, о котором она и помыслить не могла раньше. Конечно, ни одна магия не стоила такой цены, которую она заплатила, но никто не спрашивал Софи, что бы она хотела - остаться в тёплом, безопасном доме в заботливых объятиях родителей или почувствовать и управлять своей силой? Почему же нельзя получить всё? Вопрос, на который она вряд ли найдёт когда-нибудь ответ, но зато уже услышала от Румпельштильцхена, что ему верить можно, что с ним она будет в безопасности, не познает боли, потому что она не сокрыта в его помыслах в ответ на своё искреннее, ничем незамутнённое доверие. София видела улыбку мага, смотрела в глаза и старалась всей душой почувствовать его, проверить, поверить, и тогда принять слова, как истину, если не чувствует липкой паутины лжи в его поведении, взгляде и голосе. С секунду она вглядывалась в него, решая для себя что-то очень важное, а затем высвободила свои руки из его, и порывисто обняла, пользуясь тем, что он сидел. Ей просто необходимо было ответить искренностью на искренность.
    - Верю... А я часто нарушаю правила и запреты, не в меру упряма и любопытна, как говорит нянюшка. Никак не научилась вовремя ложиться спать и вставать утром пораньше, привыкла, что нянюшка готовит лишь то, что я хочу, а книги не стали для меня лучшими друзьями. Я непоседлива, бываю болтлива, и задаю много вопросов, - тихо затараторила она, прижимаясь пылающей щекой к его, а под окончание речи так же резко отпустила Румпельштильцхена, как и обняла, не задаваясь целью нарушать приличия, а просто проявить благодарность за честность. - Я хочу, чтобы вы это знали уже сейчас. Как и то, что я буду стараться не огорчать вас непослушанием и ответственно отнестись к обучению. Теперь только вам решать, достойна ли я такой чести, как стать вашей ученицей и доверите ли вы мне жить в вашем доме, - твёрдо закончила она, с замиранием сердца ожидая его ответа и забывая обо всём - и о тонком, страшном платье, и о желании умыться, и о чувстве голода, которое становилось с каждой минутой сильнее. В это самое мгновение вновь решалась её судьба. На этот раз надолго.  [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://s5.uploads.ru/yeG7P.png[/ava]

Воспитанная на историях о других странах, Королевствах и даже мирах, в каждом из которых свои привычки, нормы и традиции, что многое в этой жизни возможно, стоит только захотеть и знать, где искать и что делать, София не видела во внешности Румпельштильцхена чего-то ужасного или отвратительного. Необычно, непонятно, но интересно. Именно его облик не оставлял никаких сомнений, что перед ней действительно маг и скорее всего очень могущественный - каких больше нет. Он - особенный, единственный, по-настоящему волшебный. Как оживший персонаж книжки, как олицетворение того самого заветного путешествия, которого так жаждала София, когда пробиралась на корабль. Румпельштильцхен со своей магией и новостью о её даре - ожившая, давняя, а от этого почти забытая мечта, которая удивляет своим несбыточным появлением перед самым погружением в сон. Цена мечты непомерна. Предыстория жестока, холодна и безжалостна. И София подсознательно тянется к исходящей от него энергии, как к согревающему огню. В той ледяной, колючей воде она замёрзла, изранилась и хотела согреться, исцелиться. Это он мог дать ей. Обещал, стоило стать его ученицей. Отплатить за добро, прогнать алчущее их душ одиночество. Вдвоём они с ним справятся, спасут друг друга. Нужно Софии только поверить, принять и открыться навстречу чуду, волшебству, которое не совсем, но всё-таки склеит её разбитое на части сердце. [sign][/sign]
  - Нет, - вновь помотала головой девочка, - не нужны банты и кружева. Самое простое и удобное, и много не надо. Не хочу доставлять вам неудобств. Вы и так много для меня сделали, - твёрдо сказала она, улыбнувшись. - Но... если можно, я бы очень хотела посмотреть на создание! София пыталась сдерживаться, чтобы не выдавать то, как ею постепенно завладевало нетерпение. Жажда прикрыть боль тонким слоем чудес, чтобы хоть ненадолго забыть обо всём, что случилось, становилась лишь сильнее. Эгоистичное желание временно перестать испытывать муки потери боролось с ядовитым возмущением, что она готова так легко и быстро забыть о своём горе, о родителях, которых она потеряла именно из-за своей любви к приключениям. Но у Софии теперь появился учитель. Он спас её, чтобы она жила дальше. По-другому. Научилась, смогла. Так хотелось, чтобы Румпельштильцхен помог ей. Одна она не справится, не сможет, всё-таки утонет в море, но уже в море тоски и боли. И он протянул к ней руки, обнял, чтобы поддержать, направить на путь изучения дара, который у неё вдруг появился. Никакого выбора больше не стояло. И пусть вся её дальнейшая жизнь виделась Софи, как в тумане - неясном, волнительном, непредсказуемом, но ощущая ответные объятия мага, девочка просто верила, что совсем скоро этот туман рассеется, когда учитель уверенно возьмёт её за руку и поведёт по пути вперёд, помогая заново изучать мир. Новый мир, который откроет магия. Как бы София не считала себя взрослой, ей нужен был такой человек, который знает, что для неё лучше, убережёт от многих ошибок. Наверное, сама судьба сделала так, чтобы именно он услышал её тихий, отчаянный крик о помощи, когда ничего другого, кроме её спасения, изменить было нельзя...
  - Спасибо, - с невероятным облегчением выдохнула девочка, услышав, что Румпельштильцхен всё-таки решил взять её в ученицы, несмотря на все её возможные недостатки! Она затаила дыхание, будто он и впрямь мог вот-вот сказать, что всё это шутка и пришло время возвращаться домой. В пустой и мрачный, который покинули радость и счастье. И никогда не вернутся. - А будет какое-нибудь посвящение? - неуверенно, едва не шёпотом спросила Софи, украдкой, уже с любопытством поглядывая на прялку и нити, которые на вид были словно золотые, отражаясь в каре-зелёных глазах девочки желанием узнавать новое и действовать уже сейчас. Не медлить в ожидании какого-то таинства, после которого она сможет по праву называться ученицей могущественного мага! - Что-то вроде обещаний послушания, исполнения заданий в срок, серьёзного подхода к обучению, - вот только той самой серьёзности не особо много было в её негромком голосе, она просто болтала вслух, когда всё внимание было приковано к конструкции прялки. Но вряд ли удалось скрыть, что чего-то подобного она и ожидала, несмотря на сомнения в глубине души, что сможет на самом деле быть постоянно образцово-послушной, сдержав обещание, которое вдруг придётся дать. - Простите, - смутилась София, резко отвлекаясь от прялки и ярких картинок волшебного посвящения. Она вытянулась в струнку, стараясь больше ни на что не отвлекаться и ожидая подробных важных объяснений, как будет устроена их жизнь, но всё равно не сдержалась: - А я могу называть вас учителем? Или, может быть, наставником? - София с явным желанием какого-то особенного обращения посмотрела в глаза Румпельштильцхена. [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://s5.uploads.ru/yeG7P.png[/ava]

Несмотря на природную любознательность, София не особо любила учиться, потому что процесс обучения в большинстве своём был приторно скучным. Книжки, заумные фразы, менторский тон приглашённых учителей. Софи же предпочитала опытным путём изучать жизнь. За что и поплатилась. Ей было мало смотреть на картинки в книжках, читать истории о других странах и мирах, слушать рассказы родителей. Непоседа с жаждой испробовать всё, что ей доступно и даже недоступно, ей казалось преступным тратить время только на буквы, зная, что настоящие впечатления и приключения проходят мимо. Софии не хватило терпения, чтобы ещё немного подождать, как того и просили мама с папой. Так она и сейчас чувствовала тот беспокойный огонёк, вдохновляющий её бежать вперёд, совершать необдуманные поступки, лишь бы быстрее получить желаемое, добиться. В один миг стать такой же, как её будущий Наставник - не корпеть над книжками, которые ей наверняка выдадут, не ползти осторожно, со временем приобретая опыт и практику в магии, а уже сразу начать с чудес. То самое чувство, раз за разом толкающее её в бездну проблем, поэтому Софи честно пыталась сосредоточиться на важном.
    Не успела девочка подтвердить или опровергнуть желание торжественного посвящения, потому что и сама не смогла бы точно ответить на вопрос, чего же она хочет, как Румпельштильцхен стал творить волшебство так просто и обыденно, что София едва не забыла как дышать, во все глаза смотря за изменениями, которые творились вокруг. Сердце с восторгом замирало при каждом щелчке его пальцев, после которого обязательно что-то менялось. Даже её платье! Софи не сдержалась и с радостным восхищенным смехом захлопала в ладоши, когда ощутила лёгкий порыв магии и заметила, что её будущий учитель не только сам приоделся, но и сменил платье, висящее на ней тяжёлым грузом воспоминаний. [sign][/sign]
    - Вы действительно настоящий волшебник, - пробормотала она, не переставая улыбаться. Софи с трепетом коснулась своего нового зелёного платья, словно убеждаясь, что оно реальное, что всё здесь происходящее - реально. Пусть ненадолго, возможно, лишь воображаемо, но ей показалось, что она почувствовала магию, которую выпустил Румпельштильцхен. Слишком самонадеянно действительно в это поверить, но на секунду ей почудилось, что вдохни она чуть глубже, обязательно бы почувствовала и её запах. Но у неё не было возможности хоть как-то обдумать свои ощущения, чувства и мысли, которые одним бессвязным ворохом обрушились на неё вместе с чудом. Румпельштильцхен заговорил и волнение поднялось из глубин души Софии. Она понимала, что это посвящение, атмосфера, волшебство - всё было сделано для неё и только потому, что она захотела, а её будущему учителю это было видимо несложно воплотить в жизнь, но Софи и сама не ожидала, какое сильное воздействие на неё окажет каждое его последующее слово. Чтобы уметь сотворить и не такое, придётся расстаться со многими своими привычками и на этот раз действительно доказать на деле то, что раньше София доказывала лишь словами да глупостями - то, что она уже взрослая.
    Девочка шагнула к Румпельштильцхену, взяв его за руку неожиданно крепко и уверенно. Улыбка исчезла с её губ и весь восторг, что недавно звенел в её смехе скрылся в глубине глаз, словно солнышко за неплотную штору - не мешало, но всё равно озаряло будущее мягким светом, отгоняя мрачную печаль прошлого. София слушала каждое его слово внимательно и серьёзно, впитывая, запоминая, позволяя себе надеяться и верить - она сможет быть именно такой: настоящей волшебницей, достойной своего Наставника и той силы, которой он её научит управлять. Софи не может подвести, разочаровать ещё и его. Девочка не знала, что необдуманные слова о посвящении и этот спектакль, что устроил для неё Румпельштильцхен, она своим искренним желанием соответствовать его словам, не испортить ещё и этот подарок, что даёт ей судьба, превратит в настоящий ритуал, связывающий её обязательствами перед магом.
    - Клянусь, - серьёзно произнесла София, не торопясь освободить его руку из своей и неотрывно смотря удивительно глубоким взглядом в глаза своего учителя. Она и не видела, как после клятвы по её пальцам к Румпельштильцхену соскользнули несколько тонких серебристых нитей, которые обхватили его запястье, переплетаясь крепким узлом и тут же исчезая. Нет, Софи не вручила ему себя в полноправное владение, но значительно расширила возможности Румпельштильцхена, превращая пустое сотрясание воздуха едва ли не в ученический договор. - Я постараюсь стать достойной доверия своего Наставника, - сказала Софи, наконец-то отпуская руку мага, и изящно, как делала это не раз, поклонилась ему довольно низко, что не походило в обществе на банальную дань вежливости. Она и сама бы не сказала, что вдруг так изменилось в ней с его слов, что на время клятвы померкли и торжественность в голосе, и сияние в зале, и атмосфера праздника. - Теперь расскажете, как мы будем жить? - в доселе совершенно не детский взгляд чуть потемневших глаз потихоньку возвращались искры любопытства, напоминая пробуждение прежней Софии.[nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://s5.uploads.ru/yeG7P.png[/ava]

София с трудом, но всё-таки потихоньку начинала верить, что всё происходящее реальность. Несколько дней назад она злилась на весь мир, что он предоставлял столько интересных возможностей, а она сидит дома в далеке от всего многообразия. Конечно родители не запирали её и не ограничивали свободу, а в отличие от замка Румпельштильцхена, в котором он был один, у них было достаточно людей, которые или жили с ними в доме, или приходили то обучать Софию, то выполнять ещё какие бытовые нужды. У неё были друзья и нянюшка, но всего этого она не ценила. Сейчас же в словах Румпельштильцхена звучала её мечта быть особенной и увидеть своими глазами то, что казалось бы невозможно или было столь редким, чему не каждому удавалось стать свидетелем. София твёрдо решила стать такой, как описал её Учитель. Ну... возможно, не теми методами, которыми хочет он, но главное же результат, правда? В юной головке уже формировался план по изучения замка и окрестностей.
   Софи улыбнулась, удобно устроившись в кресле. Возможно, тем самым нарушая приличия, она всё-таки находилась в гостях, а е дома для такой вальяжной позы, и так будет всегда, но вид мага, который сидел в другом кресле и так по-домашнему вытянул вперёд ноги, усмирял её привычное волнение, что вот-вот она что-то скажет или сделает не так. Всё здесь казалось чужим, равно как и маг, сидящий перед ней, но детская психика под влиянием стресса и желания обрести хотя бы подобие опоры и веры в лучшее, позволяла иллюзорно воспринимать Румпельштильцхена, если уж не как дальнего родственника, который взял девочку после смерти родителей, то хотя бы близкого друга семьи, о котором она ничего не знала. Новое место, свои правила и обучение, которое впервые было интересно и нужно самой Софии. Одно только упоминание о столь диковинных цветах вспыхнуло в каре-зелёных глазах лукавым любопытством! Конечно, опасности она себя подвергать не будет, но обязательно сходит посмотреть. Девочка лишь неимоверным усилием воли заставила себя усидеть в кресле, а не бежать в сад. У неё голова кружилась от предоставленных возможностей и обещанных чудес, которые были скрыты в обыденных словах. Едва заметно поморщившись на слова о приготовлении еды, Софи собиралась сначала попробовать наколдованную еду прежде чем решаться на столь необычное действо, как приготовление настоящей. Конечно, София знала, где находится кухня, как появляются блюда, ведь не раз была наказана за свои проделки именно помощью нянюшке на кухне, но страшно этого не любила. С тех пор любое упоминание о приготовлении представлялось ей наказанием. Нет, наверное, сначала она потерпит наколдованную, какой бы на вкус она ни была - Румпель же её как-то ест? - потому что тратить драгоценное время узнавания нового и обучения магии, девочка не хочет тратить на попытки повторить кулинарные успехи нянюшки. Это тоже осталось в прошлом... Пробираясь на корабль, Софи собиралась доказать и себе, и родителям, что она не изнеженная девчонка, выращенная заботой и не знающая реальной жизни, а знает на что идёт и готова ради путешествия с ними обойтись без мягкой кровати, вкусной еды и других удобств. Что ж, пришло время проверить её решимость.
   - Тогда, поедим? - скрывая озорную улыбку в уголках губ, спросила София в ожидании вновь увидеть действие магии и впервые с волнением попробовать её творение на вкус.

   Почти за два года, что София жила в замке Румпельштильцхена, таких первых открытий у неё было великое множество. Сначала привыкнуть к наколдованной магией еде и впрямь было не так просто, но Софи с присущими ей упрямством и ленью в том, что не было интересно, отказывалась сама готовить.
   Известия нянюшке, что она жива и здорова были переданы Учителем сразу же, но за прошедшее с тех пор время София так и не набралась мужества вернуться домой хотя бы ненадолго, чтобы просто с няней повидаться. Девочка писала ей длинные письма, рассказывая без особых подробностей, как хорошо живётся, что не за чем волноваться, она изучает чудеса и пытается управлять своей силой, чтобы в один прекрасный момент иметь возможность кого-нибудь спасти так же, как и Учитель спас её. Ответные письма нянюшки были грустными, но одобрительными, что придавало Софии сил двигаться дальше по пути, что предоставила ей судьба.
   Замок уже не был ей чужим, почти каждый уголок был так или иначе исследован, хотя она и умудрилась пару раз забраться в лабораторию Румпельштильцхена, когда явно этого делать не стоило, и едва не заблудилась в подвале, в который пробралась без разрешения. Какой настоящий замок без подвалов и жутких тюрем?! Конечно, всё было не так страшно, как по рассказам, но любопытство было удовлетворено. Комнату, в которой Софи жила, уже считала своей и спала без привычного опасения, что всё вот-вот может разрушиться. Лишь во снах она время от времени вновь возвращалась в ту роковую ночь и тихо плакала в подушку, чтобы на утро вновь прикрыть боль и тоску по родителям новой порцией волшебства.
   Знакомство с библиотекой, в которой было полно самых разных книг с совершенно настоящим характером - было едва ли не самое восхитительное за это время. Услышать предостережения Учителя, что книга может укусить - это одно, а увидеть и ощутить на себе, как действуют маленькие, острые зубки - совершенно другое! Ну а то, что Румпельштильцхену пришлось потом лечить Софи от неприятных последствий укуса, так то не надо было лезть на самую верхнюю полку и самый дальний угол. Как только забраться умудрилась? А разве кто-нибудь ещё может похвастаться, что слышал громкий, тонкий визг книги, когда Софи её сама открыла на середине вместо того, чтобы просто попросить книгу открыться на нужной теме, что искала или на точно названной странице? И это лишь малая толика разнообразия, с которым девочка столкнулась в библиотеке, изначально отнесясь к этому месту довольно скептически и с заметной скукой. Впрочем, содержимое талмудов не было столь забавным и интересным, как их внешняя особенность. Зубрить теорию всё равно пришлось, хоть практика и интересовала Софию больше. Разве можно сравнить чтение с ощущением волшебства, что сотворила своими руками? Она раз за разом с затаённым восторгом убеждалась, что и впрямь способна на большее, чем обычные люди.
   Но самое главное, о чём узнала Софи, так это о сделках. Первое время реакция людей на её Учителя вызывало у девочки недоумение, а иногда и злость. Они приходили за помощью, но каждый совершенно с разной целью. Кто-то стребовать и угрожать. Кто-то просить и умолять. Впервые услышав о том, что Румпельштильцхена люди зовут Тёмным и за любую помощь он берёт свою цену, Софи весь день не выходила из своей спальни. Обдумывая всё, что услышала и увидела. Магия не даётся даром. Затраченное должно быть восполнено. Девочка помнила, что и ей самой пришлось заплатить большую цену за свой дар, но ей никто не предоставил выбора, как делал это Румпельштильцхен. Все те, кто взывал к нему, кто приходил в замок в поисках помощи, они все знали, что придётся заплатить. У них был выбор и каждый его делал по собственной воле. Называть же её Учителя Тёмным за то, что он берёт свою плату за волшебство и выглядит столь необычно для человека? Чуднее были разве что слухи о его кровожадности и чудовищности. Сколько времени она с ним живёт, ничего плохого от него Софи не видела! Даже тогда, когда бы стоило её наказать. Но были же те, кто приходил к нему не за тем, чтобы исцелить болезнь, найти родного человека или что-то ещё благое. Нет. Софи один раз слышала, что у него просили мести. Смерти врага. И её Учитель отказал! Тогда София впервые задумалась над тем, что не все просьбы о помощи могут быть исполнены, как бы отчаянно ни просили и как бы желанно им это ни было. 

Сегодня же Софи была на ногах с самого утра, и жуя какой-то пирожок, вошла в зал, не отрываясь от книги в руках. Сколько раз её просили не читать и не есть на ходу? Но ей необходимо было подняться на второй этаж в лабораторию, а отвлечься от написанного по дороге хотя бы до лестницы означало бы потерять драгоценные минуты, когда можно было бы сразу заняться делом. Пока Учитель чем-то занят. София уже изучила замок, поэтому могла бы двигаться и с закрытыми глазами, а привычка, что они с Румпельштильцхеном в замке одни, позволяла и без того не смотреть по сторонам. Тем неожиданнее прозвучал громкий звук упавшего об пол шлема, стоящего в зале рыцарского доспеха. Софи едва не выронила книгу из рук, резко её захлопнув, и посмотрела в сторону источника звука. К её изумлению к концу зала решительными шагами направлялся незнакомый мужчина в капюшоне и с луком в руке.
  - Кто вы, и что здесь делаете? - строго спросила София, всё же справляясь с дрожью в голосе от быстро бьющегося сердца. Нет, не от страха, что незнакомец ей навредит, а от того, как резко её выдернули из чтения, напугав неожиданным звуком. Она знала, что стоит произнести имя Румпельштильхена два раза, то он тут же явится к ней, поняв про опасность, но прибегать к такому пока не хотела. Софи и сама не знала почему так уверена в своём чувстве безопасности в этом замке, словно он живой и не позволит никому ей навредить, что бы ни случилось. Возможно это было полной глупостью, которая в любой момент могла обернуться чем-то страшным. И в подтверждение, мужчина резко развернулся на голос, направив на неё натянутую стрелу. - Вы что, вор? - удивлённо задала вопрос Софи, когда незнакомец негромко выдохнув "ребёнок, ловко убрал стрелу в колчан за спиной и сделал недостающие несколько шагов к постаменту, на котором лежала волшебная палочка.
  - Взять на благо у Тёмного мага не воровство, дитя, - сказал мужчина и неожиданно внимательно посмотрел на Софи. - Ты его пленница? Я могу помочь.
   - Воровство есть воровство! - припечатала девочка, с недовольством ответив неожиданному гостю. Она прижала к груди книгу, с укором рассматривая незнакомца. - Вы могли бы попросить, и Учитель помог бы вам в той беде, из-за которой вы хотите использовать палочку. Неумелое обращение с ней может обернуться ещё большей бедой. Что за отчаяние, какое горе толкнуло вас на этот поступок? София понимала, что в жизни есть множество страшных ситуаций, когда уже не важны последствия, лишь цель. Для возвращения родителей, если был бы хоть мизерный шанс на это, она могла бы сделать многое, но это невозможно. На мгновение сердце девочки сжалось от сочувствия к этому мужчине, раз горе затуманило его рассудок. Но разум самой Софи напомнил, что не каждый ворует из крайней необходимости, кто-то просто любит и умеет красть. - Или же вас кто-то подослал? - хмуро спросила девочка, внутренне напрягаясь. Если верен второй вариант, то ей придётся для защиты использовать свои силы или звать Учителя.
[nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://sg.uploads.ru/1ZLXU.png[/ava] [sign][/sign]

Появление Румпельштильцхена только обрадовало Софию. Ей не пришлось звать его, как и разбираться с незнакомцем самой. Одно дело использовать магию под присмотром Учителя и его наставлениями, другое же в такой неожиданной ситуации. Самой Софи вроде бы ничего не угрожало, но навредить человеку, которого возможно страшное горе заставило пойти на такой шаг, как воровство, она не хотела. Только девочка и помыслить не могла, что незнакомец отреагирует на появление хозяина замка столь мерзко и решительно - попытается его убить!
   - Не надо, - поздно воскликнула София в попытке остановить вора, но стрела была выпущена. Девочка в ужасе взмахнула рукой, выпуская своё глупое желание защитить Учителя, когда он в ней и не нуждался. Только на стрелу это не возымело никакого эффекта, она словно заговорённая почуяла Тёмного и безошибочно нашла, вонзившись в его грудь под громкий вскрик Софии. Использовать зачарованное оружие?! Да что о себе возомнил этот вор? Облегчение, что Учителю не навредил незнакомец слабостью прошлось по телу, едва не заставив разжаться руки, отчего тяжёлая книга непременно упала бы на пол. Софи сильнее вцепилась в талмуд, словно черпая из него силы. Силы остаться, когда приказали уйти.
   - Может быть, вам и палочка нужна для убийств? Уже мало столь точного лука, надо что-то более массовое? - сердито спросила девочка, с негодованием внимательно глядя на убийцу и вора. Будь на месте Румпельштильцхена она или кто-либо другой, то всего один выстрел оборвал бы драгоценную жизнь. София впервые столкнулась с таким открытым желанием убить, не стесняясь, не сомневаясь… Девочка вглядывалась в незнакомца, стараясь уловить какие-то эмоции сожаления, раскаяния, отпечатка горя, что толкает его раз за разом на страшные поступки. Во имя чего-то светлого, ради чего не страшно испачкаться, коснуться тьмы.
   Ответа на свой вопрос Софи и не могла бы получить, потому что Учитель лишил вора не только возможности сбежать, но и говорить. Препятствуя тем самым не только лжи, но и правде. Она впервые видела, как магией можно причинить боль и лишь сильнее прижимала к себе книгу, будто это единственное, что осталось у неё от того прежнего постоянного, привычного мира. Потому что сейчас он покрылся мелкими трещинами, как та первая её чашка, и грозился рассыпаться мельчайшими осколками. Она была бледна, стон полный боли незнакомца отзывался эхом где-то в её груди, отражаясь нарастающим комом ощущения неправильности происходящего. Да, вероятно этот мужчина вор и убийца, он выпустил стрелу особо и не раздумывая, будто это привычно и понятно ему - убивать всех, кто встанет у него на пути. Но слова незнакомца о благе, его некое подобие сожаления, когда стрела всё-таки попала в цель, не давали Софии почувствовать заслуженность боли, которой он подвергся. Да и кто-нибудь заслуживает пыток?! Надо быть совсем глупой, чтобы как-то не так понять фразу мага о “выжать с кровью”.  Девочка вздрогнула от голоса Учителя, каким он напомнил ей, что был приказ уйти.
   - Нет, это неправильно, - тихо отозвалась Софи под звук ускоренного от собственной наглости сердцебиения. Она не часто ослушивалась прямых приказов Учителя, но сейчас просто не могла себя заставить уйти. Очередной стон боли незнакомца и девочка не выдерживает: - Хватит! Остановитесь! Он может сказать правду сам, дайте возможность! Софию бьёт крупная дрожь, она резко разжимает стиснутые в кулак руки и с кончиков пальцев срывается желание прекратить его боль, тем самым не слышать стонов, не видеть скорченное от мучений лицо. Просто нужно знать правду, вдруг у этого несчастного вора есть весомая причина вести себя столь ужасно? - Можно же по-другому… - шепчет Софи, не глядя на Учителя, против воли которого она выступила. И ради кого? Ради убийцы и разбойника? Ей нужна правда, девочка хочет понять!
[nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://sg.uploads.ru/1ZLXU.png[/ava] [sign][/sign]

Софи была удивлена собственной наглостью и смелостью, а может быть и глупостью, с какой стороны посмотреть. С тех самых пор, как в этом зале поклялась слушаться Учителя, она не нарушала так открыто и демонстративно его приказы. Не было нужды, повода, желания, ведь он её проводник в незнакомом мире чудес, в котором полно своих правил и требований. Ему всегда виднее, Румпельштильцхен знает, как лучше. Но сейчас... сейчас же всё было по-другому. Во всей этой ситуации, в душе Софии. С недавних пор она не любила читать пустые книжки со счастливым концом, набором неправдоподобных препятствий, которые обязательно преодолевает герой и получает свою награду. Та роковая ночь отучила девочку верить в эти приторно-сладкие обещания вознаграждения за выполнение невыполнимых заданий судьбы, но зато Софи верила в предназначение и в саму судьбу, которая и послала ей тогда будущего Наставника. Спасителя, против воли которого она выступила сейчас, став на защиту того, о котором ничего не знает, кто пытался обокрасть и едва не убил Румпельштильцхена.
  - Послушание не равноценно согласию с каждым вашим действом, а выразить его, уйдя, как вы и сказали, не получится, - негромко сказала Софи, постепенно набирая в голосе уверенность, черпая неизвестно откуда силы выстоять под тяжёлым, испытывающим взглядом Учителя. Она не смотрела ему в глаза, но чувствовала его взгляд на себе, ощущая на губах привкус его разочарования. - И я не осуждаю, я лишь призываю вас не торопиться! Девочка и впрямь не осуждала Учителя, ведь она и понятия не имела, как поступила бы сама, если бы её настолько удачно попытались убить. Перед глазами моментально всплыла картина со стрелой в груди Учителя, и Софи постаралась поскорее от неё избавиться. Колючий комок страха за жизнь Румпельштильцхена появился внутри и не успел совсем испариться, когда она поняла, что ему не навредил незваный гость. Потерять ещё и его, остаться совсем одной, наедине со своим даром и неизвестным будущим... нет, это невозможно! Услышав объяснение неизвестного о семье словно отголосок того смятения и размышления о близких людях самой Софии, заставило всколыхнуться неясной радости в душе. Она знала это, знала! Непрошенная улыбка на какое-то немыслимо долгое мгновение появилась на губках девочки, но она тут же себя одёрнула. Нехорошо радоваться чужому горю пусть это и доказывает её правоту. Отчаяние и страх потерять любимых людей туманят разум и толкают людей на страшные поступки ради спасения. Сделать, что угодно, лишь бы помочь, сохранить жизнь. Софи тут же вспомнила про отца, который до последнего пытался её спасти, хотя уже знал, что ни её мама, ни он сам не выживут в этой страшной буре. Наверное, ради спасения своей жены он тоже пошёл бы на самое страшное, вот только представить отца, который спускает стрелу и обрывает чью-то жизнь было очень трудно. Разве что перед ним не стояло выбора - чужая жизнь или жизнь его семьи.  На вопрос Румпельштильцхена Софи едва удержалась от того, чтобы активно покивать головой, что верит. Всё-таки настороженность, что сказать и придумать можно, что угодно, не давала быть столь опрометчивой.
  - Пытки - не выход, особенно, если правду вы для себя уже нашли, - она наконец-то подняла неожиданно любопытный взгляд каре-зелёных глаз на приблизившегося к ней Учителя. - Верить или не верить в его слова. Всё это нереально, необъективно. Мы оба услышали одну фразу, но вы не верите, а я верю. И ведь кто-то из нас прав, но пытки в этом нам не помогут. Неужели нет никакого более надёжного и безболезненного способа узнать настоящую правду, без учёта наших с вами мыслей и желаний? - в глазах девочки зажглись те самые огоньки жажды знаний, поиск уникального способа знать истину. - И разве ложь заслуживает смерти? У Софи сложные отношения со смертью. Она не могла представить, кто её заслуживает, потому что для кого-то смерть даже отъявленного мерзавца и убийцы будет самым страшным горем и болью. Для кого-то он самый любимый и родной. Но фантазия в один миг нарисовала картины ужасных преступлений, которые монстры могут совершать с удовольствием и улыбкой на губах, поэтому София нахмурилась, вновь посмотрев на незнакомца.
   - Раз это правда, почему не попросили помощи у Учителя? Зачем нужно было не только похищать то, с чем вы не умеете обращаться, но пытаться его убить? Рзаве вы не боитесь, что можете своим неумелым волшебством сделать хуже или использовать последний шанс на спасение впустую, наоборот во вред? - девочка считала, что такими вопросами вывести на правду легче, чем пытками. Ложь, да ещё такая большая, всегда казалась Софии делом тяжёлым и обязательно запутанным. Поймать на мелочи, которая не сходится с историей ей виделось легче и милосерднее, чем кровавые пытки.
- Все знают, что за помощь Тёмного нужно платить. У меня же ничего нет, кроме моей жены и нерождённого дитя. Я верю, что моего желания спасти их и любви хватит, чтобы излечить, и если для этого мне нужно украсть, я сделаю это не раздумывая. Навредить я им не смогу! - слова разбойника были полны боли, и Софи скосила взгляд на Учителя, словно убеждаясь, что он не использует вновь магию, и боль в словах незнакомца была душевная, а не физическая. Сомнения в девочке туго переплетались с желанием верить, что всему злу есть объяснение, причина. Веская, безвыходная причина. Но Учитель так же был прав, как понять, что он действительно не врёт, не пытается выторговать себе свободу и продолжить бесчинствовать? София растерянно и задумчиво изучала лицо вора, будто так может точно определить ложь.
[nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://sg.uploads.ru/1ZLXU.png[/ava] [sign][/sign]

Слова Румпельштильцхена всё больше сеяли сомнения в душе Софии, в том, что она на правильном пути, что верит, сочувствует и хочет помочь тому, кто умеет и может врать без зазрения совести, нагло и корыстно, прикрываясь  самым важным в жизни каждого человека - семьёй. Он мог быть обычным разбойником, который промышляет воровством или исполняет чужую волю - того, кто слишком умён и труслив, чтобы самому соваться к Тёмному.
   - Без веры трудно жить, - всё же неуверенно возражает Софи, ощущая лёгкое раздражение от собственных метаний. Ей хочется верить, она видит боль незадачливого вора, понимает его желание защитить, спасти родных, но уже вбитые жизнью подозрения и подсознательное ожидание худшего не дают с чистой совестью просить, требовать, увещевать Учителя о свободе для пленника. Румпельштильцхен давно живёт, он знает людей и жизнь намного лучше, чем Софи, но... как жить, если не верить людям? Зачем же тогда София учится волшебству, если не помогать тем, кто не в состоянии помочь себе? Вероятно, ей предстоит ещё и обучиться разбираться в людях, чтобы среди множества лжецов находить искренние души, которые попали в беду. Ведь Учитель сказал, что лжецов большинство, но не все! Это вселяло надежду, делало задачу Софии в будущем сложнее, но тем драгоценнее будет её помощь, тем чище станет мир. Все дальнейшие слова Румпельштильцхена формировали в голове девочки какие-то неясные образы, непонятные до конца желания, словно обладая силой, которая неподвластна обычным людям, она имела право... на возмездие. На справедливость. Узнавать чужие тайные помыслы, раскрывать ложь, наказывать за неё, возвращать им боль обманутых, оскорблённых. Да... злом на зло, чтобы те, кто его вершил поняли - какого было тем, кого они погубили, сломали, растоптали. Чтобы больше не посмели повторять злодеяния. Просто не могли. Мысли, образы, неудержимым потоком проскользнули в сознании, опаляя ядовитым недовольством, если вдруг этот вор придумал или взял чужую историю, если вдруг он только соврал, хотел забрать палочку в корыстных целях, а в мире есть те, кто на самом деле нуждаются в палочке. Но помощи не дождутся.
   София вздрогнула, почувствовав руку Учителя на плече, избавляясь от страшных картинок, что не только за помощь нужно платить, но и за зло, которое причинил другим. Смущающие, опасные, ужасные мысли и желания, София лишь ожесточённо одёрнула себя, заставляя сосредоточиться на словах Румпельштильцхена и тяжести его руки, которая словно удерживала девочку от неверных выводов. По телу скользнул холод, когда Софи услышала слова, уловила или додумала их смысл - когда она нарушала запреты дома, делала то, что хотела, то неизменно разочаровывала родителей своими детскими попытками доказать, что уже взрослая, поступая с точностью да наоборот. И вот снова София повторяет ту же самую ошибку, посчитав, что достаточно разбирается в людях, знает о жизни и волшебстве, чтобы выступить против мнения Учителя, защитить того, которому даже не до конца верит. Она хочет что-то сказать, возразить, объяснить, чтобы убрать это липкое ощущение раздора, несогласия, что заставляет эгоистично приписать вору, который нарушил её уютный мирок, внёс смуту, но Софи молчит. Как глупо было бы кинуться переубеждать Учителя, что она не то имела в виду, что не стоит так уж прям демонстративно идти у неё на поводу, и уверять, что и впрямь стоит проверить, говорит ли вор правду. Софи резко закрыла рот, напоминая себе, что поставив сейчас слова незнакомца под сомнение, она может лишить двух человек жизни. Выбивать правду, как хотел этого Тёмный, - потратить время, которого у беременной женщины может и не быть. Обмануться было бы не так страшно, как допустить подобное, окажись история правдива, да и представлять даже не хотелось, что могла магия сделать этим вором. Софи так и стояла молча, проводив незнакомца задумчивым взглядом, унимая неприятные ощущения в груди, словно только что, как минимум, подвела Учителя.
  - Дать второй шанс, чтобы за него потом спросить хотя бы справедливо, но я хочу верить, что я не ошиблась, - она заглянула в глаза развернувшегося к ней Румпельштильцхена тем самым доверчивым, чистым взглядом, на который всё ещё была способна в те минуты, когда происходило что-то особенное, личное, затронувшее их всё ещё довольно хрупкое взаимопонимание. - Я поверила вам и ни капли не жалею, - Софи улыбнулась, коснувшись руки Учителя, и горячо, искренне произнесла: - Я благодарю вас, что помогли. Снова. Отпустили, и всё же очень вероятно, что спасли этим не одну жизнь, а целых три. И пусть Софи всё ещё грызли сомнения, она не позволяла им взять верх, разъесть робкую радость, что эта ситуация стала маленьким самостоятельным шагом девочки на пути спасения людей, помощи и защите тех, кто в ней нуждается. То, что у спасения есть обратная сторона - возмездия и наказания, об этом думать явно не стоило. - Я буду вовремя, - пообещала София и поспешила выйти из зала, крепче прижимая книгу к себе. Ей нужно было многое обдумать, поэтому проба зелья откладывается. Нужна прогулка по саду! А потом она всё выбросит из голова и полностью погрузится в очередной урок, который захочет ей преподать Учитель. [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://sg.uploads.ru/1ZLXU.png[/ava] [sign][/sign]

София нагулялась по саду, раздумывая над всем, что случилось в зале. Ни к чему конкретному она не пришла, по привычке решив спрятаться за иллюзиями, что всё-таки поступила правильно. В живом воображении уже были нарисованы картины счастливого избавления женщины и нерождённого дитя от болезни, от всего дурного и страшного. Муж и отец, которым был этот вор, стал героем, подарив спасение и радость своей семье. Все они живы, здоровы и вместе. Софи никогда не узнает правду, как сложилась судьба на самом деле, и думать о счастливом исходе было всё же приятнее, чем ощущать ледяные тиски опасений, что она ошиблась и помогла настоящему разбойнику. Да и в чём толк корить себя за несдержанность, если всё уже произошло? Ничего не исправишь, да и нужно ли? Только любопытство всё ещё зудело, заставляя раз за разом представлять варианты того, что могло происходить сейчас с незнакомцем. Настолько погрузившись в свои размышления, она едва не пропустила время, когда нужно было подняться в лабораторию к Наставнику на очередной урок. Твёрдо решив, что всё лишнее выкинет из головы и больше не будет размышлять о своём поступке, она пришла на урок.
   Войдя в лабораторию и заметив, что Наставник ещё занят каким-то своим делом, она остановилась, чтобы подождать, когда он освободится. Вот только в наблюдательности Софии не отказать, да и глухой она не была. Этот голос... пьяный, гогочущий, но всё же узнаваемый голос! Сколько раз за прошедшее время Софи прокручивала в голове его слова о семье, его оправдания, ища в них доказательства своей правоты, и что же она слышит? Иногда желания сбываются, но лучше бы так и остались желаниями! София хотела узнать, что сейчас происходит с удачливым незнакомцем, хотела убедиться, что он и впрямь не причинил своим родным боли или не сделал ещё хуже волшебством, что всё в их маленькой семье в порядке. Но слова красноречивее любых домыслов и фантазий.
  - Что это? - поражённо выдохнула София, глядя на то, как Румпельштильцхен суетливо пытается скрыть от неё уродливую, ужасающую правду. Ту правду, о которой он говорил с самого начала. - Как это? Почему? - короткие вопросы, слабый голос, вот всё, на что её хватало. Мерзость, какая это мерзость. Софи ёжится от отвратительного ощущения грязи, которая прилипла к ней с каждым словом разбойника. Ложь. Ложь. Ложь. Всё ложь. И его слова о семье, и хвастливо-глумливые речи о своём подвиге по добыче палочки. Нет здесь никакой стражи. И это Тёмный напугал бесчестного вора. А она... глупая, маленькая девчонка встала на пути Наставника со своим горячечным желанием быть хоть отчасти на него похожей и кого-нибудь спасти так же, как он в своё время спас её. И чем это всё закончилось? Её благие намерения обернулись страшными последствиями для того, на ком вор решит воспользоваться волшебством в своих разбойничьих делах. Кто-то поплатится за неистребимую наивность Софии. Возможно даже лишится жизни, а не только нажитого добра. Девчонку мутило от себя, она вглядывалась в Наставника больными от услышанной правды глазами. - Это всё настоящее и реально?
  Как глупо надеяться, что он найдёт какое-то объяснение тому, что она услышала. Просто иллюзия? Оживший в шаре вариант того, что могло быть в какой-то другой жизни? Какую ещё чушь нужно произнести Румпельштильцхену, чтобы облегчить её боль от разрушенной веры, которая была всё же сильнее любых сомнений? А разве он её не предупреждал? Девчонка прикусила нижнюю губу до крови, лишь бы не сказать ничего лишнего, не дать пролиться возможным слезам по убитой, растоптанной надежде, что всё было не напрасно. [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][ava]http://sg.uploads.ru/1ZLXU.png[/ava] [sign][/sign]