Крабат лежал на нарах, усиленно повторяя последние заклинания. Ещё несколько месяцев назад он считал всё происходящее выдумкой, не веря ни одному слову из слухов о школах чернокнижия. Всего несколько месяцев назад Крабат не мог даже помыслить, что оставит верных друзей и отправится искать мельницу, которая ему... снилась! Подумать только, последовать за сном, оставив позади свою жизнь... Нищую, голодную, холодную. Он потерял друзей, но обрёл новых. Теперь у него есть всё - крыша над головой, еда, которую не приходилось выпрашивать, и сила, о которой Крабат даже и не думал никогда. Конечно, к этому прилагалась работа на мельнице и требовательный Мастер, которому и не возразишь, но хорошего явно было больше!

Теперь, когда его приняли и для изучения чернокнижия, многое Крабату стало ясно. И то, как Тонда тогда быстро убрал пыль, и как он всё это время делился силой с жутко устающим Крабатом, и тот страх, который был у подмастерьев перед Мастером. Но Крабат не боялся Мастера, ведь он никогда их не калечил, не унижал, не морил голодом. Да, кричал, мог ударить или пнуть на работу, но это было терпимо, ведь Мастер делился с ними такими важными знаниями! Крабат вновь мысленно вернулся к обучению. Что ему мельницкая работа, когда он учился управлять природой, менять облик и даже покидать своё тело? Крабат хотел знать и уметь больше, поэтому часто повторял про себя заклинания, чтобы не забыть.

Только в этот раз не получилось. Дверь на их чердак отворилась, и в проёме показался раздражённый Мастер с фонарём в руках, торопливо выгоняя всех подмастерьев на работу, потому что скоро приедет Господин. Тот самый, с пером, которого Крабат видел в прошлый раз, когда его не позвали. Но теперь он всё знал! Ему можно было доверять. От волнения Крабат так и не смог найти башмаки, выбегая прямо босиком во двор с остальными. Ночь была тёмная и неуютная, Крабат хотел было уточнить, та ли работа их ожидает, какую он видел в прошлый раз в оконце, но Тонда призвал к молчанию, заткнув Крабату рот. Дальше всё происходило, как в тумане, некогда было даже толком вздохнуть, стоило повозке с незнакомцем подъехать к мельнице. Мальчишки сновали туда-сюда, сгибаясь под тяжёлой ношей. От Господина, как называл его Мастер, веяло тяжёлой, удушающей опасностью, отчего сердце билось сильнее, чем от больших мешков, содержимое которых никак не удавалось рассмотреть.

Крабат старался из последних сил, не желая подводить Мастера, а наоборот, доказать, что его не зря позвали в этот раз, поэтому он терпел, выдыхая сквозь зубы после каждого удара хлыста, который приходился на разные части тела и обжигал болью. Нет времени стенать о том, как тяжело, нельзя и возражать Мастеру, поэтому Крабат старался изо всех сил быстрее выполнить работу. Без привычных сил это сделать труднее, но он не привык и сдаваться. Очередной взмах хлыста, Крабат и не пытался уйти от удара, но с удивлением, лишь на секунду замер, мимолётно глянув в глаза незнакомцу, который перехватил хлыст, не позволив свершиться удару. Крабат поспешил с очередным мешком в мельницу, не дожидаясь повторения, но взгляд... этот необъятный взгляд мерещился ему повсюду. Он не видел глаз, лишь чувствовал касание леденящего душу холода. Нет, это не его дело. Поскорее закончить работу и забыть об этой ночи.

К тому моменту, когда повозка была готова к отправке, все мальчишки едва стояли на ногах, но терпеливо ждали, когда незнакомец уедет, после чего все ушли в дом, а Крабат и Тонда пошли к пруду перекрыть шлюзы. Выяснить, кем же был этот незнакомец у Крабата не получилось, потому что никто кроме Мастера об этом не знал. Да и так ли важно, когда он прибывает к ним только в новолуние? Впереди Крабата ждут новые уроки и работа, в которой он видит, как другие подмастерья используют колдовство. А уж как забавно было продавать красивого, большого рыжего быка, в которого так легко превратился Андруш. С каждым днём Крабат больше проникался чернокнижием, не понимая, зачем они так много работают, если всё можно наколдовать? Но сам Крабат ещё очень многого не знал, поэтому старался запоминать каждое еженедельное занятие и слушаться Мастера.

Этот день не предвещал ничего особенного. Новые знания из Корактора Мастер озвучит только завтра, основная работы уже выполнена, и мальчишки разбрелись кто куда, пока было свободное время перед сном. Крабат спустился вниз, чтобы зайти на кухню к Юро, как совсем рядом услышал своё имя совершенно незнакомым голосом. Он резко развернулся на звук, едва различая в полутёмном углу незнакомого мужчину.

- Кто вы? - с трудом сглотнув, негромко спросил Крабат, быстро осмотревшись вокруг, понимая, что совсем один. - Вам, наверное, нужен Мастер? Он наверху, - попытался откреститься от разговора он, ощущая как холодок страха ознобом пробежался по телу. Что может понадобиться этому странному человека от такого, как Крабат? Он же просто юный подмастерье, ничем непримечательный, один из двенадцати. Произошла какая-то ошибка. - Я могу проводить, - не унимался он, чувствуя огромное желание поскорее уйти и больше не встречаться с этим мужчиной, зачем бы он не явился на мельницу. Думать о том, как незнакомец узнал его имя и что ему могло понадобиться, он отказывался.

Незнакомец пришёл к нему и Мастеру об этом знать не нужно. Большей нелепицы Крабат и придумать бы не смог, хотя при должном старании обязательно бы что-нибудь выдумал, но реальность не должна походить на больные игры его фантазии! Что такому странному незнакомцу могло от него понадобиться? Снова этот вопрос и снова никакого ответа. Он же никто. Сирота, попрошайка, лишь недавно ступивший на пути познания чернокнижия. И вот последний факт - чернокнижие, в котором Крабат толком и не понимал ничего, заставлял сердце стучать быстрее и громче. От страха неизвестности и неясного ощущения неприятностей, которыми веяло от незнакомца. Крабату казалось, что темнота вокруг него живая, и как змея смыкается вокруг своей жертвы - вокруг него.

Что, если когда он повторял и повторял заклинания, сказал что-то не так и не то? Вдруг по-неопытности перепутал что-то очень важное? Никогда раньше Крабату не приходило в голову, что слова могут иметь большую силу и без каких-либо действий к ним. Ведь это не просто слова, они из Корактора! Крабат, вероятно, слишком шумно сглотнул от яркого представления, что мог натворить, раз незнакомец задал весьма очевидный вопрос о страхе. Мальчишка сделал резкий, но маленький шаг назад, словно просто отшатнулся, застигнутый за чем-то постыдным. Да. Он боялся! Боялся сделать что-то не так и вновь оказаться на улице. Боялся теперь вполне отчётливо, что может лишиться самой возможности и дальше узнавать больше о чернокнижии, если вдруг что-то сказал не так и стоящий перед ним мужчина - неведомый, но определённо опасный, результат этих слов.

- Да, - нехотя, но прохрипел Крабат, выбирая не врать о том, что и без того видно. Он не знал, кто этот незнакомец, чего хочет и чем может обернуться не только любое слово Крабата, но и особенно ложь. Юный чернокнижник и сам не любил, когда ему врут, а с признанием своей слабости, казалось, он вновь обрел хоть часть той привычной злости на себя, когда вновь и вновь сталкивался с тем, что его пугало. Он. Не. Трус! Крабат, упрямо поджав губы, сделал шаг обратно, ближе к незнакомцу. Мальчишка не будет звать никого на помощь, даже если это и возможно. Тот же Юро всего в паре шагов, там, за дверью на кухню. Стоит только крикнуть... И стоило бы сразу, только завидев перо в руках странного мужчины. Господин! Как ручной пёс страх облизал Крабата с ног до головы пониманием, кто перед ним!

Кричать, звать Мастера и всех друзей, но никак не оставаться с ним один на один! Вдруг Господину не понравилось, что он проявлял излишнее любопытство к его персоне и к тому, что они носили в мешках? Уйти в любой момент, какая чушь! Крабат знал, что Мастер способен на очень многое, а раз даже он сгибает спину перед этим Господином, то какое право имеет Крабат не повиноваться? А хотелось. Извиниться за любое своё неучтивое поведение или в чём там он ещё виноват, пожелать хорошей ночи, пообещать такого не повторять и не лезть в чужие дела, а затем уйти, вычеркнув из памяти эту встречу. И всё же, что такого он сделал, что Господин сам решил к нему наведаться, да ещё и нарушая привычный ритуал? Любопытство, что тянуло Крабата всегда вперёд, втягивало в передряги и находило проблем, вновь подняло голову, окончательно оставив его на месте, не позволив уйти, сцепившись со страхом, как самые лучшие друзья. Выслушать? Что ж, у Крабата не было никаких планов, чтобы горевать об их разрушении. Он слушает.

Сложив руки на груди так, что легко было сжать до хруста пальцев кулаки, Крабат слушал. Потому что ни до кого не докричался бы всё равно - слова застряли в горле осколками стекла. Даже не выкрикнуть от злобы слово "Ложь!". Не обвинить, не поспорить, просто... слушать. Крабат знал людей. Их жадные, алчные, скупые душонки, которые ничего не сделают ради других просто так. Многие взрослые у которых Крабат просил милостыню мечтали, чтобы таких, как он, не стало, и активно прикладывали к этому руки, презрительно хмыкая и отворачиваясь на просьбу хоть чем-то помочь. Кто-кто, а Крабат не верил в искренность слишком многих, но здесь... Разве он и его новые друзья могли есть и спать под крышей над головой за просто так? Нет. Они усердно трудились за это! Крабат даже не думал, а зачем Мастеру столько таких же, как он - сильных? Тех, кто может даже стать сильнее его, как где-то глубоко в душе мечтал и сам Крабат. Юный чернокнижник растерянно смотрел на незнакомца, но не видел. Перед его взором то и дело проскальзывали картины прошлого, которые могли бы подтвердить или опровергнуть возмутительные обвинения. Вспоминал и не знал во что верить.

- Вам что за дело до нас? - внезапно яростно огрызнулся Крабат, уцепившись за непонятный по своей щедрости поступок самого Господина, но это всё, что смог сказать, прежде чем услышал имя. Имя, которое никогда не хотел бы услышать из уст этого незнакомца! - Нет! Не смейте! - злобно прошипел Крабат, будто всего пару минут назад не дрожал от страха перед неизвестностью и силой Господина. Мальчишка резко отпустил руки так, словно вот-вот накинется на незваного гостя с кулаками, но сам не двинулся и с места. - Тонда не умрёт! - это было бы слишком отвратительно и неправдоподобно. Этот Господин каким-то образом вызнал, что именно Тонда стал для Крабата самым близким другом, поэтому и назвал его имя. Только Крабат замечал, как всё больше хмурятся подмастерья, какая грусть и тоска начинает собираться на мельнице, заменяя воздух. Неужели... все знали? Кроме него. Крабат молча кусал губы, блуждая быстрым взглядом по темноте вокруг, избегая смотреть на Господина, не желая искать ответы в его непроницаемом от эмоций лице. Нет. Чтобы Крабату ни сказали, какие бы доказательства сейчас ни привели, он не поверит.

- В вашу доброту и бескорыстие я не верю тем более, - слишком твёрдо для своего внутреннего трепета заявил Крабат. Он хмурился, находя всё больше непонятных и странных моментов, что творились на мельнице. - Но Тонде я погибнуть не дам! Я всё узнаю сам, - упрямо, глядя исподлобья, заявил Крабат. Опасения и тревога за друга напрочь убили все страхи за себя. Крабат уже бросил двух своих друзей на немилость судьбы. Повторить такое с Тондой он просто не сможет. Никогда себе не простит, если не поверит, попытается избавиться и от господина, и от новостей, а затем увидит друга мёртвым. - Что вы хотите от меня? У всего есть своя цена, - горько улыбнулся Крабат, понимая, что в этот раз даже иллюзия, что не все люди настолько ужасны, просто превратилась в золу. Он не знал, что будет делать, если убедится, что всё сказанное правда. Главное - успеть узнать, а там будь, что будет, но убить Тонду он не даст!

Если бы мог, то Крабат с удовольствием бы проснулся сейчас и понял, что всё это сон. Обычный сон, как продолжение его реальной встречи с тем Господином. Не слышать эти слов, не слышать имени. Единственного имени, которое Крабат абсолютно не желал слышать в связке со смертью. Крабат не понимал этого Господина и это пугало едва ли не больше самой возможности, что всё сказанное - реальность. Он вёл себя с Крабатом так, как будто не сомневался, что совсем скоро они встретятся, и встретятся для того, чтобы заплатить другую цену, чтобы что-то сделать, предотвратить. Крабат ещё какое-то время неподвижно стоял на месте, отмечая, что Господин словно утащил с собой и тьму вокруг, хотя это и было странно и без того в полутёмном помещении. Если бы это не звучало ненормально, то Крабат сказал бы, что этот Господин забрал тьму, как ручного пса призвал за собой хозяин. Это настораживало и будоражило страх - непониманием того, с чем столкнулся. Так или иначе, чернокнижие было для Крабата ещё какой-то сказкой, возможно, несерьёзной, потому что трудно было до сих пор поверить, что всё это возможно. Но выбора не было.

Стоило вернуться к друзьям, как всё пошло своим чередом. Крабат учился, работал, упражнялся в колдовстве, да только слова, что были обронены неизвестным Господином, всё время всплывали в голове Крабата, но лишь для того, чтобы каждый раз быть опровергнутыми. Мастер добросовестно обучал их, кормил и в какой-то степени даже заботился. Просто у него был непростой характер и тяжёлая жизнь, поэтому иногда позволял себе кричать на подмастерьев, ругаться на их медлительность и заваливать работой. Мастер более внимательно следил за Крабатом, поэтому ему приходилось работать вдвое быстрее и тщательнее, но это были мелочи, которые не стоили даже обсуждения. А друзья? Не считая вечно-подозрительного типа и доносчика Лышко, все стояли друг за друга горой, помогали и выполняли работу и задания Мастера. А как забавно было продавать в городе быка, которым стал Андруш! Не было ни минуты, когда бы Крабат пожалел о своём решении. Он нашёл свой дом, который не мог оказаться таким, каким описал его Господин - склепом.

Первый тревожный звоночек, подтверждающий, что не всё так хорошо, прозвенел во второй половине октября. Погода стояла тёплая, у подмастерьев появилась возможность привезти ещё несколько повозок с торфом. Крабат многое уже умел, поэтому с радостью взялся за дело. На четвёртый день Сташко и Юро погрузили телегу и отправились домой, а Тонда с Крабатом пошли коротким путём по тропинке через болото. Тогда Тонда подарил ему свой нож на память, словно прощался. Крабат надолго запомнил этот вечер среди холмов, так похожих на могилы, и странные, волнующие страх речи Тонды. Юному чернокнижнику вспомнились слова неизвестного Господина о том, что Мастер отдаёт каждый год одного из них Смерти и следующим будет именно Тонда. Выспросить всё у друга или других подмастерьев не удалось, никто не хотел говорить, заставляя Крабата тихо злиться и искать уже подтверждение тому, что все его страхи на самом деле вот-вот готовы сбыться. Всегда был выход позвать Господина, но Крабат медлил, всё искал доказательства, оттягивал момент.

Окончательно всё изменилось с наступлением зимы. Подмастерья были явно чем-то удручены и с приближением Нового года они день ото дня все мрачнели. Всё их раздражало, малейший пустяк вызывал ссору. Безобидные попытки Крабата развеселить ребят оборачивались лишь злостью и едва не дракой. Один только Тонда оставался приветливым и дружелюбным, но даже у него Крабат замечал усиливающую с каждым днём печаль. Крабат понимал, что происходит, но всеми силами пытался сгладить сгущающееся над их головами ощущение беды и понять, что он может сделать. Его друзья боятся, а чего, сказать не могут. Сердце сжималось от ощущения беды. Времени у Крабата практически не осталось. Мастер где-то пропадал, а молчание друзей только больше злило Крабата. Он что, маленький, что ему не могут сказать правду? Или не доверяют?! Всерьёз настроенный Крабат подкараулил Тонду, когда он был на улице один, и не позволил другу сменить тему, уйти от ответа или прикрыться тем, что всё в порядке, а остальное Крабату пока знать рано.

Крабат рассказал Тонде о том, что Мастер забирает жизнь одного и в этот раз это будет Тонда. Крабат хотел увидеть реакцию, понять правду по глазам. И был вознаграждён удивлением. Но не своей участью, а знанием Крабата. Разговор начистоту был слишком трудным. Омрачённым непониманием недоверия. Половину ночи Крабат не спал. Он не знал, что делать, а время уходило. Этого Господина не встретишь, выйдя за дверь или пройдя по улице. Да и что Крабат может ему предложить? Ему нечем платить. Да и готов ли он к этому? Крабат вспомнил Тонду. Его помощь, поддержку, улыбку и прощальный подарок. Нет. Никакого прощания! Если этот Господин пришёл к нему, значит, ему что-то от него надо, есть что-то, что можно ему отдать. Крабат решительно встал, оделся, тихо спустился вниз туда, где он разговаривал с Господином. При одной мысли, что совсем скоро он найдёт Тонду мёртвым, а затем весь год будет трястись за свою жизнь и жизнь друзей, Крабата начинало мутить. Нет. Он не сможет жить после этого. Просто не сможет.

- Гос... - голос на секунду сорвался, пришлось тихо прокашляться, сцепить руки в кулаки, и уже увереннее произнести: - Я знаю, вы меня слышите, Господин. Я должен спасти друга! Помогите! - принять решение было просто, пока не отзвучала цена, но разве подсознательно, с стой самой встречи, Крабат не думал и не решался на то, что в случае правды, ему придётся сделать всё, что угодно? Крабат был верным. Семье и друзьям, несмотря на то, что ушёл от своих маленьких друзей. Он верил, что это к лучшему. Крабат взрослел, а подавать взрослым мальчикам хотели не так охотно, как маленьким. Зачем портить жизнь им? А теперь он единственный, кто может попытаться спасти всех тех мальчишек, что спят наверху. Просто обязан спасти!

Крабат не просил дарованных ему знаний. Он узнал бы правду очень дорогой ценой - смертью Тонды. Мог ли этот Господин потребовать у него что-то ценнее и важнее этого? Самое ценное, что есть у Крабата - это его жизнь. Могло ли это опасное существо потребовать такого же обмена, как и Мастер? Жизнь за жизнь. Останется жить Тонда, если свою жизнь отдаст Крабат. Разве будущее самого Крабата не важнее жизни других? Спасти только Тонду, чтобы он не умер, могло означать и то, что умрёт вместо него кто-то другой. Да хоть бы и Лышко! Этого грязного предателя не жалко, но что будет через год? Будет кто-то другой. Кто-то, кто не заслуживает смерти. Виной всему Мастер! Но вдруг с его смертью место займёт кто-то другой? Крабат ничего не знал и мало что понимал, это вызывало страх и злость одновременно. Не говоря о довольстве существа, которое знало с самого начало, что всё так и будет. Что они встретятся здесь и сейчас и Крабат будет готов на многое. На многое? На всё! Потому что жить потом не сможет, если откажется заплатить - сначала потому, что будет стыдно, что струсил и никого не спас, а затем и потому, что не спас и себя - когда-то время умереть за Мастера придёт и его.

- Я не знаю, - тихо, но честно сказал он. Крабат не чувствовал в себе какой-то хитрости, с которой он мог бы предусмотреть разные варианты и выбрать наиболее правильный - и по результату, и по цене. Он ощущал себя глупым мотыльком, который прилетел на огонь, не зная, что это лишит его жизни. - Мастер должен умереть, а Тонда жить! - это единственное, что точно знал Крабат. Страшно представить сколько на самом деле Мастеру лет и сколько жизней он загубил ради себя. От одной только этой мысли Крабату становилось плохо. Он не первый месяц жил на чужих костях и даже не знал об этом. Его судьба была стать одним из многим убитых. Молодые люди у которых вся жизнь была впереди погибли ради этого монстра, который прикидывался заботливым, кормил, поил и укладывал спать. Крабата трясло от ярости, он черпал в ней силы и дальше разговаривать с Господином, а не сбежать прежде, чем он назовёт плату.

- Вы знаете, что мне нечем платить, - с оттенком обвинения заявил Крабат, - к чему эти вопросы? Вы пришли ко мне уже зная, что мы встретимся здесь, что у меня не будет выбора, что я пойду для друга на всё! - горячим шёпотом сказал Крабат, затихая, словно кто-то мог их подслушать и помешать, но на самом деле он ощущал, что они здесь одни. Если бы Крабат совсем поддался чувствам, то он был бы уверен, что они уже даже не на мельнице, а в каком-то другом измерении. Шумно выдохнув, он устало посмотрел на Господина. - Я не совсем уверен, как сделать так, чтобы такого больше не повторилось. Со смертью Мастера не займёт ли кто-то его место? С разрушением мельницы, не появится ли она заново? - Крабат сделал шаг навстречу, склонив голову чуть в бок, смотря в глаза этому вероятно всемогущему существу. - У меня есть что-то, что вы готовы взять в уплату, иначе бы не появились. Что я могу попросить за неё? Я просто хочу, чтобы такого больше не происходило. Чтобы Мастер был наказан, чтобы Тонда и ребята были живы, чтобы этой мельницы не было больше никогда. Я могу это получить? И если... - он помялся с пару секунд, вздохнул, что-то решив для себя, и продолжил: - И если вы можете мне подсказать, как лучше всего прекратить это, то я был бы вам очень благодарен...

Надежда. Вот чего не ожидал почувствовать Крабат, глядя на Господина. Помимо страхов и ужаса от самой ситуации, в которой он оказался, Крабат чувствовал себя сродни тому, как должен ощущать себя потерявшийся в жизни ребёнок, который пришёл к опытному, умному близкому ему взрослому за советом и помощью. Вряд ли это было нормально - чувствовать подобное к сильному существу, которое видел всего пару раз, но Крабат не мог справиться с этим один. Ему нужен был этот Господин. А последствия будут потом.

Отредактировано Samuel Grindstone (2020-07-09 23:11:46)