Хелен бездумно смотрела куда-то в стену, грея обе ладони о тёплую чашку кофе. На всём столе стояла лишь эта чашка и пустое блюдце, с которого несколько минут назад исчез последний кусочек пирожного. Фостер сама не заметила, как последние месяцы это, с позволения назвать, кафе стало для неё тихой гаванью отрешённости и одиночества. Ей не нужно для этого было ателье или квартира, которые так или иначе полны различных воспоминаний и ситуаций, а этот столик в привычной манере гама или тишины вокруг почти всегда её устраивал. Просто не думать. Какая непозволительная роскошь! Хотя Хелен впору радоваться, что она вообще в состоянии сейчас думать и с усердием стоило бы этим заняться - разве способность мыслить не отличает живого от мёртвого? А сейчас бы лишнюю секунду необходимо посвятить полному ощущению этих отличий. Она ещё жива! Хелен сильнее сжала ладони вокруг чашки, чуть прикрыв глаза. Ведьма была слишком близка к пропасти. Ещё один маленький шаг и всё. Если бы только она была одна, если бы не для кого было цепляться за жизнь... Она слабо улыбнулась, ласково проведя пальцем по ободку кольца, что подарил ей Румпельштильцхен. Её персональное чудо и хранитель.
  Хэл только и успела сходить за новой порцией кофе, вернуться за столик и сделать первый глоток, как начался форменный беспредел. Давно знакомая Хелен Тьма взвилась, мгновенно заполняя всё в небольшом кафе. Ведьма застыла на месте, недоумённо приподняв бровь. Сердце бесконтрольно, как бывало в присутствии Кромешника, сошло с размеренного ритма. Столь сильного натиска она ещё не чувствовала. Её пальцы, сильнее сжимавшие чашку с кофе, побелели, стоило услышать и увидеть тёмного духа. То, что выглядел он отвратительно - это ещё комплимент. Требование убраться из общественного места было проигнорировано не то от ужаса, не то от тугодумия, но сама Хелен с места так же не дёрнулась, можно сказать высокомерно предполагая, что Кромешник со своим выводком пришёл не кофе в одиночестве выпить, а явился именно к ней. И будь она дома, глупый мужчинка с пистолетом мог бы оказаться жив. Хелен едва заметно дёрнулась, глядя на заметавшуюся душу. Здорового румянца на ведьме не было давно, но сейчас она вообще стала бледной, едва не соперничая с листом бумаги. Её глаза потемнели, и всё то, что творили кошмары прошло мимо, пока она цепким взглядом следила за неприкаянным призраком. Судьба что, совсем охамела, раз демонстрирует ей это после всего, что Хэл пережила? Неймётся ей, гляньте-ка! Не удалось сделать из Медеи точно такую же бесполезную, сумасшедшую душу. Не прислала ли судьба Кромешника доделать то, что не удалось Эваноре? Ведьма скрипнула зубами, силой воли отводя взгляд. Зубы обломает, стерва! Хотел бы он, закончил всё сразу. Что Хэл может противопоставить духу? Ничего. Кроме жажды жизни, которая, не так уж и бесполезна. В самом деле, сколько можно? Ей до дна бездны надоело переживать о собственной смерти!
  - Снимай его, целостность сильно нарушена, может заработать в обратную сторону со временем, - так же тихо ответила Кромешнику Хелен и сделала глоток кофе, внимательным взглядом заскользив по костюму, и так же не обращая внимания на состояние духа. Подумаешь, невидаль, кто-то смог отделать так духа тьмы и разделать её костюм! И если даже на секунду представить, что она с Кромешником на одной стороне, то способный сотворить с ним подобное, вряд ли был бы настроен дружить. Разве что незнакомому воротиле вообще не было дело до Хелен, и единственное о чём стоило переживать ведьме, так что столкновения не было и не будет с Румпельштильцхеном - привычка так или иначе, но всё связывать со своим Тёмным. - Что-нибудь будешь? - устало спросила Хэл, отгораживая от себя все страхи и опасения, чтобы не мешали. Подумаешь, всего лишь встретились два потрёпанных жизнью знакомых! - Поухаживаю за тобой, раз уж хозяйка сего временно отдыхает, - усмехнулась ведьма, и сделав ещё глоток кофе, поставила чашку на стол. Не тёмной ведьме сильно переживать в окружении Тьмы. В какой-то степени после выматывающего соседства с Эванорой, агрессивно и злобно настроенной напрямую против неё, сейчас Медея даже ощущала некое подобие уюта, несмотря на опасное беспокойство Тьмы.

Надо быть глухой, слепой и вообще дурой, чтобы не заметить, что случилось что-то из ряда вон, и Кромешник в весьма отвратительном состоянии не только моральном - если подобное слово применимо к духам, - но и физическом. Хелен даже начала подозревать, что сними он всё же костюм, будет только хуже. В расшатанной за эту неделю фантазии моментально нарисовалась картина, как стоит снять ему даже пиджак, и он тут же раскатится по полу чернильными каплями, невзирая на человеческую оболочку. Против любого здравого смысла - о ком она собралась переживать?! О духе Тьмы? - Хелен всё же обеспокоенно приподняла бровь. Как бы то ни было, последнее время ведьму с ним связывало больше, чем с любым другим "новым" знакомым.
  - Могу чем-то помочь? - как и тогда, в Лавке Голда, она довольно искренне предлагала свою помощь если уж не самому Кромешнику - ему поди кто сможет помочь, он сам тот ещё помощник всем и каждому, - то хотя бы его внешнему Лазарю. - С каких это пор ты стал таким вежливым, что тебе понадобилась подобная приставка, и ты запутался в её определении? - съехидничала Хелен, без особого труда прикрывая мысленно эту тему. Несмотря на довольно приятельские отношения в целом, её личная жизнь не была темой для их разговора. Во времена знакомства с Лазарем обсуждать было особо и нечего, а упоминать Голда мисс Фостер никак не собиралась, а сейчас же при наличии этой самой личной жизни, Медея тем более не горела желанием делиться с кем-либо. И что самое забавное, именно Кромешник знал о Медее и Румпельштильцхене больше всех в Сторибруке, не считая Бэлфайра. - Так что, не утруждайся лишний раз, - ласково разрешила Хелен, направляясь к прилавку. А ведь стоило бы лишний раз смолчать, прикусить свой длинный язык. Кромешник явно был не в состоянии оценить по достоинству её привычный сарказм, что некогда познакомил Хелен и Лазаря в этом кафе. Достаточно одного импульса, чтобы беспардонная душа ведьмы так же нарезала круги по кафе, как этот несчастный идиот. Но где здравый смысл и Хелен Фостер?
  Она понятия не имела, что там могло иметься у мадам Лукас в запасах, поэтому пришлось проявить немного терпения и любопытства, в отличие от угрызений совести и неловкости, что лезет в частную собственность. Последнее, о чём волновалась ведьма, так о морали! Они жизнью и смертью играли, как бильярдными шарами, а тут какой-то поиск спиртного.  И этот процесс и впрямь занимал её в данный момент больше, чем визги-вопли и прочие развлечения кошмаров и неприкаянной души. За что спасибо Эваноре, даже памяти не останется скоро от неё, так за науку отрешаться иногда даже от самых громких звуков. Иначе от её выкрутасов Хелен сошла бы с ума быстрее, чем она набралась сил и совершила свою последнюю ошибку. И тем самым дала Кромешнику шанс закрыть долг за создание костюма, который всё же сослужил свою службу, хотя, возможно, и не в полной мере, на которую рассчитывал тёмный дух.
  - После одной психички, возомнившей себя великой мстительницей, я бы предпочла его не слышать и не видеть, сам понимаешь, - сухо отозвалась Хэл на вопрос Кромешника, продолжив ревизию кафе. Ну не пивом же с шампанским баловаться, как детям малым в такой ситуации! - Пусть на кухне прогуляется, потом призовёшь, когда понадобится, - пожала плечами Фостер, с удивлением обнаружив интересную бутылочку на верхней дальней полке, - а если он тебя развлекает, оставь, - как можно безразличнее закончила она, возвращаясь к столу. - Глянь-ка, что у этой почти тихой старушки нашлось, - голос Хелен звенел довольством, словно она вывела на чистую воду подпольную торговку самопалом. Ведьма поставила перед Кромешником два пустых стакана и полную, нетронутую бутылку текилы. - Лимончика не нашла, но могу поискать другую подходящую закуску, но зачем она нам вообще? - криво усмехнувшись, Хэл заняла своё место напротив. - Разлить или сам? - без малейшей иронии спросила она.

Хелен устала переживать и опасаться. Это она замечала за собой не первый раз, но мало что менялось. Страх за собственное будущее иногда был слишком силён, но сейчас должно быть иронично, что в компании Повелителя Кошмаров Хелен было... спокойнее? Он был способен в любую секунду доделать то, чему помешал, с лёгкостью прекратить её жизнь, лишив того самого будущего, за которое стоило бы переживать, и вряд ли для него она чем-то отличалась от других людей, чтобы её не стоило трогать в плохом настроении или для какой-то цели. Для этого даже причина не нужна. И при всём этом да после всего, что пережила за последние дни, Хелен разливала текилу твёрдой рукой, не уронив на стол ни единой капли. В делах нет незаменимых исполнителей, но ведьма закономерно считала, что у Кромешника нет ни единого повода возжелать ей смерти. Никакой пользы, а от неё никаких угроз. Переживать было не о чем. Что до всех остальных, Хэл не было никакого дела. Она залпом в полной тишине выпила почти целый стакан текилы, с удовольствием хватив воздух опалённым ртом. Жар алкоголя скользнул по горлу в желудок, распространяя тепло по телу. Хелен разлила по новой, в этот раз ограничившись половиной стакана.
   Говорить пока не было никакой необходимости. Каждый думал о своём. Хелен и без того больше Кромешника болтала, а глядя на него ощущала, может и обманчивое, но какое-то понимание и соучастие. Их обоих знатно потрепала жизнь, судьба, или что ещё за сила любит издеваться над тёмными? Ах, да, это больше применимо к светлым и героям, но сути это не меняет. Утомительное бессилие после боя за свою жизнь. Странно подобное применять к бессмертному и сильному духу, но вид Кромешника говорил сам за себя. Вот и собрались двое побитых в кафе, чтобы залить победы и поражения. Да, за Хелен им обоим стоило бы выпить в качестве счастливого освобождения, но тем не менее сил это явно не прибавило. Восстанавливаться и восстанавливаться под чуткой заботой своей семьи. Ведьма чуть не поперхнулась глотком текилы, когда осознала, что о Голде и Ниле в открытую и уверенно думает, как о семье. Словно после произошедшего с Эванорой, после всех страшных недоразумений, они прошли рубеж, после которого вдруг стать чужими друг другу просто невозможно. Она задумчиво откинулась на спинку дивана, умудряясь не забывать вовремя наполнять стакан Кромешника. Вот уж что ей было несложно. И всё-таки, так странно было принять это слово "семья" близко. Не просто мечтать, что когда-нибудь, через бесчисленное количество дней, это будет возможно, а осознавать, что они действительно близкие ей люди. Нет, ничто не стало идеально гладко, не ушли проблемы, но можно было не обращать внимания на их неразрешённость, когда она знала - что бы ни случилось, они есть друг у друга, несмотря ни на какие разногласия.
  - Мягко сказано, - едва заметно усмехнулась ведьма, вырванная из раздумий заговорившим Кромешником. Она вновь вернулась в кафе, вспоминая, что предстоит сделать. Текила текилой, а дела никто не отменял. - Хочешь что потяжелее использовать? - Хелен хмуро качнула головой в сторону утихомирившегося призрака. - Использовать часть? Или всю душу заточить? - пожалуй, для подобных разговоров она слишком трезвая. Костюм Кромешника был чистейшим экспериментом для них обоих, поэтому всё, о чём Хелен сейчас говорила было чистым набором предположений, техническое воплощение которых от неё тихо ускользало. Нет, если всерьёз собраться и подумать, осмотреть то, что стало с костюмом, проверить основу магической паутины, что-то наверняка получится, но лезть впереди паровоза и предлагать решение проблемы, если оно уже есть у духа, не было никакого желания. Поэтому она лишь молча разлила текилу, сбившись в какой уже раз. Возможно, напиваться и не было лучшим решением в их состоянии, но и не самым худшим точно. Лишний стимул для фантазии, хотя Кромешник может начать опасаться - а не сделает ли пьяная ведьма всё ещё хуже? Только Хелен бы оскорбилась! Она в любом состоянии способна управлять своей магией так, как нужно!

Да, наверное, сейчас на её глазах происходило что-то страшное. Герои при виде такого вообще бы взбунтовались, желая в ту же секунду прекратить творящееся смертоубийство, но внутри Хелен лишь на короткое мгновение что-то дрогнуло и застыло безучастной маской. Она не закрывала глаза, не пыталась отвести взгляд или спрятать его где-то на дне стакана с текилой. Хелен следила за всем, что происходило, и ждала. Глоток, что не встал комом или не пошёл в другое горло от продолжения "спектакля", она монотонно и весьма равнодушно приканчивала очередной стакан алкоголя, не ставя перед собой цели беспросветно напиться или же утопить в алкоголе то, что видит. Лишь тень мысли, что Бэй зря не верил насколько монстром она может быть. Наверное больно. Она не разобрала, принимая, что ангелом не стала и никогда не станет. Просто не может.
     Да только не было ей никакого дела до этой женщины. Как бы странно это ни звучало, но для неё сейчас и впрямь было важнее самочувствие Кромешника, а не чья-то жизнь. Вопреки мнению, что после собственной едва ли не смерти, ведьма должна была бы начать ценить саму жизнь и без разницы чью, подобного не случилось. И без того бесценная жизнь её семьи стала абсолютной неприкосновенностью, но это вряд ли можно назвать усвоенным уроком. Поэтому Хелен просто молча сидела, пила и смотрела. Общую цель произошедшего она уловила, глядя на то, как немного "ожил" Кромешник. Человеческий обогреватель эффективнее согревающего огня, и если бы хотела, Хэл обязательно бы пошутила, что обещанный когда-то удар огнём в грудь ещё в силе. Если бы только кто-то уже это не попытался воплотить, доведя тёмного духа до такого плачевного состояния.
   В ответ на прочность она так же молча кивнула, соглашаясь. Что сказать? Было бы неплохо. Этот тестовый образец хоть и был не совсем плох, но должного результата не принёс, поэтому стоило его доработать. Модернизация усложнялась фиговым моральным и физическим состоянием создателей, но кого когда обстоятельства спрашивали - а когда вот удобно всё испортить? Вот и сейчас, ведьма внимательно следила то за Кромешником, который снял пиджак, то разглядывая верхнюю часть костюма и его дыры. Прожжённые, едва не дымящиеся и искрящиеся, что заставляло её недовольно морщиться. Она привыкла всё делать качественно, этому научили её с детства, а Наставник только закрепил эту мысль, а здесь что? Какой-то экзаменационный недопроект недоучки ведьмы, который она начала делать за полчаса до экзамена, лишь бы что-нибудь уже сдать. Если бы Хэл страдала низкой самооценкой, которую нужно было бы постоянно повышать или поддерживать, то она определённо была бы разбита таким видом её "шедевра". Так, ещё один удар судьбы, до кучи. Но нет, лишь тихое раздражение, что чего-то не учла.
  - Всего-то, мелочи какие, - тихо хмыкнула она, выслушав планы на результат, которого нужно достигнуть, но кого ведьма хотела обмануть? Помимо недовольства и раздражения Хелен уже чувствовала пока ещё слабо, но зарождающиеся любопытство и азарт создания чего-то другого, исправления ошибок. Чем не идеальный способ стряхнуть с себя пыль? - Напомни мне список того, что поможет поддержать это тело в бою? Буду думать, как всё это укомплектовать в костюм побольше и с меньшим расходом. В идеале бы, с самовоспроизведением, - задумчиво сказала она, блуждая расфокусированным взглядом по кафе, но не видя ничего из него, представляя варианты, даже самые несбыточные, сумасшедшие или глупые, чтобы постепенно отфильтровать то, что вполне возможно использовать, хоть и частично. - С молниями чуть сложнее. Увернуться нет возможности, значит, как вариант, поглотить или отразить, - всё так же, словно сама с собой, продолжила ведьма, едва ли обращая внимания, что Кромешник раздевается. Прошли те времена, когда посторонние раздетые мужчины могли вогнать хотя бы в краску тёмную ведьму, поэтому она спокойно на него посмотрела только тогда, когда он спросил про целительство.
    - Хм-м... - протянула она, и прежде чем что-либо ответить, медленно, внимательно осмотрела открывшуюся перед ней картину - ходячее пособие невероятного существования и действия человеческого тела, когда оно по всем законам должно бы уже и не работать. Частично так уж точно. Негромко и совершенно невесело хмыкнув своим мыслям, что вот какой момент Эваноре надо было использовать для ревности Голда, Хелен вполне легко для выпитого поднялась с места. На задворках сознания продолжала вспыхивать паранойя со своими ехидными вариантами, что только не хватало, чтобы шериф или мэр со всплеском тьмы притащили сюда и Голда, как эксперта, и тем заново запустить виток "отпускаю", но усилием воли ведьма погасила любые воспоминания. Нет. Снова на те же грабли не получится. Её Наставник если и не верит, что он единственный мужчина, который её волнует, то у неё теперь нет ни единой причины молча сбегать. Убедит. Снова и снова. - А знаешь, весьма неплохо, - вынесла ведьма вердикт, черпая из недавних размышлений и свою силу. Она усмехнулась подойдя к Кромешнику ближе, накрывая ладонью тот участок его тела, по которому он только что барабанную дробь отыгрывал. Голубоватое свечение накрыло рану.